Она пришла в ярость.

– Если вы один из этих чертовых поставщиков, можете убираться. Я сказала, что заплачу, и сделаю это, но не докучайте мне. Если вы внушите людям, что я погибла, конечно, я погибну. Но потеряете вы, а не я.

– Я не кредитор, миссис Ориель. Я пришел, чтобы предложить вам деньги.

Она ждала.

– Я занимаюсь разводами. Есть один богатый клиент. Я хотел бы задать вам несколько вопросов. Мы компенсируем ваше потерянное время.

– Черт побери, – вздохнула она облегченно. – Почему же вы сразу не сказали?

Они рассмеялись. Мендель отсчитал пять банкнот по фунту и положил их на стопку счетов.

– Каким образом составляется список членов вашего клуба? Какие у них льготы?

– Ну, мы подаем кофе каждое утро в одиннадцать часов. Члены клуба могут общаться с актерами между репетициями, с одиннадцати ноль‑ноль до одиннадцати сорока пяти. Разумеется, они оплачивают угощение. Но войти могут только члены клуба.

– Я понимаю.

– Возможно, вас это интересует: утром у нас бывают только гомосексуалисты и нимфоманки.

– Возможно. Дальше.

– Раз в две недели меняется представление. Члены клуба могут заказать места на определенный день: на вторую среду каждой серии представлений, к примеру. Мы постоянно меняем репертуар в первый и третий понедельник каждого месяца. Представление начинается в девятнадцать тридцать; места членам клуба бронируются до девятнадцати тридцати. У кассира есть схема мест, и по мере того, как они распродаются, она отмечает их крестиками. Места, забронированные для членов клуба, отмечены красным и не продаются до последней минуты.

– Понятно. Следовательно, если кто‑нибудь из ваших приверженцев не занимает свое постоянное место, то оно зачеркивается в плане.

– Только в том случае, если оно куплено кем‑то другим.

– Конечно.

– В первую неделю нам очень редко удается собрать полный зал. Мы пытаемся ставить по спектаклю в неделю, но не очень‑то легко найти… э‑э… возможности. Честно говоря, у нас нет средств продолжать представление в течение двух недель.

– Да‑да, я понимаю. Вы сохраняете старые планы?

– Иногда, для бухгалтерии.

– А у вас есть план на вторник, третьего января?

Она открыла шкаф и достала оттуда кипу отпечатанных планов.

– Это, разумеется, относится к четвертой неделе нашей пантомимы. Традиция…

– Да‑да.

– Но кто вас так интересует? – спросила миссис Ориель, кладя папку с бумагами на стол.

– Невысокая блондинка сорока двух или сорока трех лет. Ее зовут Эльза Феннан.

Миссис Ориель открыла папку. Мендель нахально заглянул ей через плечо.

Фамилии членов клуба были старательно выписаны в левой колонке; красная черта с левой стороны страницы означала, что член клуба оплатил взнос. С правой стороны были отмечены места, забронированные на год. Постоянных членов клуба было около сорока.

– Имя мне ничего не говорит. Где она живет?

– Без понятия.

– Ах да, вот… Мэридэйл Лэйн, Уоллистон. Мэридэйл! Подождите! Посмотрим… Боковое место в заднем ряду. Странный выбор, вы не находите? Место НР‑2. Но бог его знает, сидела ли она на нем третьего января. Я не уверена, что мы сохранили план, хотя я никогда ничего не выбрасываю. Иногда вещи исчезают сами по себе, а? (Она посмотрела на него украдкой, мысленно спрашивая себя, заработала ли уже свои пять фунтов.) Погодите, сейчас спросим у Девы. (Она встала и пошла к двери.) Феннан… Феннан… Секунду. Да, это мне что‑то напоминает. Но что? Ах, Господи, конечно… Папка для нот! (Она открыла дверь.) А где Дева? – спросила она у кого‑то на сцене.