– Да, – ответил он.

Мастон встал.

– Ну что ж, мне надо уходить. Вам нужно что‑нибудь? Быть может, я могу быть вам чем‑нибудь полезным?

– Нет, благодарю. Гиллэм прекрасная нянька.

Мастон направился к двери.

– Счастливо, Джордж. И соглашайтесь занять пост, если можете.

Он произнес эти слова быстро, глухим голосом, с любезной улыбкой, как будто это было для него очень важно.

– Спасибо за цветы, – сказал Смайли.

* * *

Дитер мертв, и убил его он. Сломанные пальцы правой руки, тяжесть во всем теле, страшная головная боль, тошнота – все это доказывало его вину. А Дитер не сопротивлялся, не выстрелил. Он помнил об их дружбе, а Смайли забыл. Они боролись, словно в облаках, в бурном потоке, в дремучем лесу. Дитер помнил, а Смайли забыл. Они пришли с разных полюсов ночи, логика мысли и действий в их мирах тоже была разной. Дитер, находчивый, непримиримый, боролся за создание цивилизации. А рационалист Смайли пытался ему помешать. О Господи! – воскликнул Смайли. – Кто же из нас оказался джентльменом?

Он тяжело поднялся и оделся. Встав, он почувствовал себя лучше.

Глава семнадцатая

Уважаемый советник

«Уважаемый советник!

Наконец я в состоянии вам ответить на сделанное мне предложение занять более высокий пост в управлении. Я очень сожалею, что отвечаю вам так поздно, но, как вы знаете, я себя плохо чувствовал и, кроме того, мне нужно было также решить некоторые личные проблемы.

Так как я не совсем оправился от перенесенной болезни, я думаю, что с моей стороны было бы неосторожно принимать это предложение. Прошу передать мой ответ начальнику отдела кадров.

Я уверен, что вы поймете.

Искренне ваш, Джордж Смайли.»

«Уважаемый Питер!

Прилагаю отчет о деле Феннана. Это единственный экземпляр. Передайте его, пожалуйста, Мастону, как только прочтете. Я подумал, что изложить события все‑таки стоит, даже если официально считается, что их не было.

С дружеским приветом, Джордж.»

ДЕЛО ФЕННАНА

В понедельник, второго января, я беседовал с Сэмюэлом Артуром Феннаном, сотрудником Форейн Офис, чтобы уточнить некоторые сведения против него, содержащиеся в анонимном письме. Беседа в обычном порядке была согласована с министерством иностранных дел. У нас к Феннану не было никаких претензий, разве что симпатии к коммунистам, когда он учился в Оксфорде, в тридцатые годы. Но мы не придавали этому особого значения. Разговор был в какой‑то мере простой формальностью.

Кабинет Феннана в Форейн Офис был мало приспособлен для такого рода бесед, поэтому мы решили пойти в Сент‑Джеймс парк, тем более что стояла прекрасная погода.

Как потом оказалось, нас опознал агент восточногерманской разведки, с которым я сотрудничал во время войны. Я не знаю, выследил ли он Феннана или же его присутствие в парке было случайным.

Ночью третьего января полиция Саррэя сообщила, что Феннан покончил с собой. В отпечатанном на машинке послании с подписью Феннана говорилось, что его преследовала служба безопасности.

Тем не менее следствие вскрыло следующие факты, из которых можно сделать вывод о преступлении:

1. В девятнадцать пятьдесят пять в тот вечер, когда его нашли мертвым, Феннан попросил в центральной Уоллистона позвонить ему в 8.30 следующим утром.

2. Феннан сварил себе какао незадолго перед смертью, но так его и не выпил.

3. Предположительно он пустил себе пулю в лоб в передней, у лестницы. Послание было возле него.

4. Представляется странным, что он напечатал свое последнее письмо на машинке, – так как пользовался ею очень редко, и еще более подозрительно, что он спустился в холл, чтобы застрелиться.