Однако в этих заявлениях ученые ограничивались сухими фактами, предпочитая никак их не истолковывать. По их словам, сами факты были достаточно поразительными и следовало избегать скоропалительных выводов. Подождите, скоро все прояснится. Во всяком случае, то движение, что мы наблюдаем сейчас, можно назвать движением с большой скоростью.

– Но с какой именно? – спросил один из редакторов.

– С большей, чем это возможно, – был ответ.

Впрочем, все‑таки нельзя утверждать, что ни одному газетчику не удалось тогда же вытянуть из ученых хоть какие‑то выводы. Чарльз Уонгрен, предприимчивый издатель чикагского «Лезвия», спустил солидную сумму на междугородные телефонные разговоры. Шестьдесят с лишним попыток все‑таки дали результаты, и ему удалось связаться с директорами пяти известных обсерваторий. И каждому он задал один и тот же вопрос: «Все‑таки какова, по вашему мнению, причина, пусть самая невероятная, движения звезд, наблюдающегося в последние двое суток?»

Он составил сводку ответов:

«Если бы я знал!» – Дж.Ф.Стэббс, Триппская обсерватория, Лонг‑Айленд.

«Кто‑то свихнулся или что‑то свихнулось. И лучше, чтобы это был я», – Генри Коллистер Мак‑Адамс, обсерватория Ллойда, Бостон.

«Того, что происходит, быть не может, и, следовательно, никаких причин для этого нет», – Леттер Тушауэр Тинни, Бургойнская обсерватория, Альбукерк.

«Ищу в штат опытного астролога. Не порекомендуете ли?» – Патрик Уайтекер, Льюкасская обсерватория, штат Вермонт.

Окинув грустным взглядом эту сводку, которая обошлась ему в 187 долларов 35 центов, включая налоги, Чарльз Уонгрен подписал чек на оплату телефонных разговоров и выбросил сводку в корзину. Потом он позвонил постоянному сотруднику своего научного отдела.

– Не можете ли вы написать нам серию статей по восемьдесят машинописных страниц про эту астрономическую сенсацию?

– Конечно, могу, – отозвался автор. – А про какую сенсацию?

И тут выяснилось, что последнюю неделю он провел на лоне природы, где удил рыбу, газет не читал и на небо не смотрел. Впрочем, статьи он написал. И даже придал им некоторую пикантность, проиллюстрировав их старинными звездными картами, на которых созвездия изображались в дезабилье, и добавил фотографию современной девицы в невидимом купальнике, но зато с подзорной трубой в руке, наведенной предположительно на одну из загулявших звезд. Тираж «Лезвия» повысился на 21,7%.

И вновь в Коулской обсерватории настало пять часов – ровно через двадцать четыре часа пятнадцать минут после начала всей этой неразберихи. Роджер Пфлюггер – да‑да, мы вновь возвращаемся к нему – внезапно проснулся, потому что на его плечо легла отеческая ладонь.

– Идите домой, Роджер, – ласково сказал Кервин Армбрестер, директор обсерватории.

Роджер подскочил, как ужаленный.

– Извините, мистер Армбрестер. Я нечаянно.

– Чепуха! Конечно, вы не можете сидеть здесь без конца. Да и мы все тоже. Идите, идите домой.

Роджер Пфлюггер пошел домой. Но когда он принял душ, спать ему расхотелось. Да и часы показывали всего четверть седьмого. Он позвонил Элси.

– Мне ужасно жалко, Роджер, но я уже договорилась с подругой. Но что творится? Я имею в виду – со звездами.

– Они движутся, Элси. И никто не знает почему.

– А я думала, что звезды всегда движутся, – возразила Элси. – Ведь и Солнце – тоже звезда? А ты мне объяснял, что Солнце движется к какой‑то там точке в Самсоне.

– В Геркулесе, – поправил Роджер.