Теперь остался последний пункт программы - немного погеройствовать и спасти ему жизнь. В сказках, конечно, полагается, чтобы прекрасные рыцари спасали своих возлюбленных, но это не сказка. Это - жизнь, а она чертовка непредсказуемая и любит чудачить.

- Приготовились, - командует Клодар. - Три... два... Иридий!

Я приказываю 'живому' пластику открыть дверь в шахту для роботов-техников, активизирую пожарную тревогу внутри отсеков и с довольным видом смотрю на стоящего рядом со мной парня.

Ну, разве я не хороша?

Парень, флегматично пережевывающий жвачку, от комплиментов воздерживается. Ой, да подумаешь! Не больно-то и хотелось.

Переступив с ноги на ногу от нетерпения, я послушно дожидаюсь, пока друг за другом шестеро офицеров нырнут в шахту, и прыгаю следом.

- Рассредоточиться, - уже командует снизу Клодар.

Я проезжаю по желобу вниз и приземляюсь на ноги.

- Ложись! - звонко ору я и чисто механически толкаю воздух впереди себя двумя руками.

К чести офицеров, отправленных со мной на задание, надо заметить - реагируют они моментально. Четыре плотных шарика иридия пролетают над их головами и находят себе совершенно другие цели.

Немного ошарашенно оглядев поверженных мною четырех повстанцев, пребывающих в отключке, я призываю металл обратно и натыкаюсь на тяжелый взгляд Клодара.

- Потом поблагодаришь, - бросаю я ему и дотрагиваюсь до ближайшей стены.

Так! Пока бойцы поднимаются, надо просканировать корабль и понять где все. Настойчивый визг тревоги бьет по ушам, но я стараюсь отгородиться от внешнего мира.

'Кораблик...'

'Живой' пластик едва уловимо вибрирует и посылает на браслеты иридия невидимый импульс. Он не слишком рад, что вместо Томаса пришла я, но, по крайней мере, настроен мирно. Когда-то давно ходили байки о том, как корабли отказывались подчиняться новым Иридиям после отставки или смерти своего хозяина. Дескать, и до сих пор в Космосе летают такие корабли-призраки. Без команды, без управления, без какой-либо жизни на борту.

'Ты же будешь хорошо себя вести?' - мысленно спрашиваю я, вспомнив наше не слишком дружелюбное общение в последний раз.

Корабль издает глухой звук, похожий на стон раненного животного. Браслеты на руках и шеи нагреваются.

Еще бы понимать, что все это значит, и было бы совсем здорового, но загвоздка в том, что у меня только теоретические знания работы с 'живым' пластиком.

Понадеявшись, что это было согласие помочь, я закрываю глаза и мысленно представляю себе модель корабля. Пластик услужливо дополняет модель, отмечая красными и синими огоньками людей. Наша семерка светится тускло-зеленым цветом.

- Клодар! - зову я офицера, не открывая глаз, чтобы не потерять видения картинки. - На нижних палубах никого нет. Командный центр забит экипажем под завязку. Где-то около двадцати боевых единиц ведут партизанскую деятельность, используя, как и мы, шахты для техники и роботов.

- Молодцы, парни. Держатся, - тихий голос мужчины звучит совсем близко от меня. - Дислокация повстанцев.

Я выделяю красные огоньки и быстро перечисляю:

- Около десяти человек обстреливают командный центр. Семь четверок патрулирую коридоры, но не отходят далеко.

- Немного, - подводит итог военный. - Если уберем ту десятку, что пытается прорваться в командный центр, остальные не проблема.

Я киваю, соглашаясь с мнением мужчины, и предлагаю:

- Можно подняться по шахте лифта и ударить с тыла.

- Так и поступим, - коротко соглашается Клодар.

Поблагодарив кораблик за помощь, я открываю глаза и бегу следом за военными по коридору.

- Отряд за поворотом! - спешу предупредить я солдат.

Тихие щелчки перестрелки, и я с ужасом понимаю, что дальше придется идти по трупам.

Стараясь не смотреть на лица поверженных врагов, я переступаю через тела и бегу следом.