— А от чего?

Верочка молча уткнулась в чашку.

— Еще? — спросил Колобов.

— Нет, спасибо. Много кофе вредно.

— Да, на сердце плохо отзывается. А нам с тобой ой как нужны здоровые сердца.

«Не то фиг твои найвиане меня спасут», — добавил Колобов про себя, собрал чашки и понес их в мойку.

— Вадим, — сказала Верочка. — Давайте я вымою посуду.

— Нетушки. В этом доме привилегия мыть посуду навечно закреплена за мной. Никто так искусно не управляется с посудой, как мы, мужики.

Он покончил с чашками, махнул полотенцем по столу и сел напротив Верочки. Некоторое время они в полной тишине смотрели друг на дружку. «Что же мне с ней теперь-то делать? Самое умное — выпроводить как-нибудь. Дернула же нелегкая за язык. Или тряхнуть стариной, закружить девочке голову?. Тоже, соблазнитель сыскался, бонвиан немаканный. На себя бы лучше посмотрел, да тошно небось».

— Так что у нас случилось, Верунчик?

— Что случилось? — медленно повторила она, словно с трудом вникая в смысл вопроса. — Ничего не случилось… Спасибо за кофе. Я, наверное, пойду. Уже поздно.

— Поздно?! — возопил Колобов. — Час пополудни!

— Мне в библиотеку.

— Так не работает же библиотека!

— Ну… все равно, я пойду, — Верочка решительно поднялась.

В прихожей ока, упорно не выпуская из рук нелепую в соче-тании с ней книгу, влезла в туфельки и принялась возиться с замком.

— А он у вас не работает, — сказала девушка с укоризной.

— Да я знаю, — досадливо произнес Колобов. — Как-то все странно…

— Ничего странного, — ясным голосом проговорила Верочка. — Я вас люблю.

Она испытующе посмотрела на Колобова, ожидая, что того ошеломит ее признание. Она не знала, что Колобов уже был подготовлен.

— Веруня, — сказал он ласково. — Ну зачем тебе это?

— А это всегда незачем. И некстати. Может быть, потому что сегодня воскресенье. И греет солнышко.

— Я же старый. Мне скоро тридцать пять. Я живу неправильно. Я ленивый. Я все время курю и говорю пошлости.

— Я знаю.

— Я женат. Моя жена — очень хороший человек.

— Знаю.

— И что же нам теперь делать?

— Ничего не нужно делать. Все будет по-прежнему. Я никогда больше не повторю вам этих слов и не приду в вашу квартиру пить кофе. Только вы будете знать, что я — вас — люблю.

— А зачем мне это знать?

— Понимаете, Вадим… Если мужчину любит только жена, значит, он действительно живет не очень правильно. Жена ведь знает его лучше, чем окружающие, она ближе всех к нему, а от окружающих он закрылся в своей раковине. Но если мужчину любят и другие женщины — тогда для него еще не все потеряно. Когда его любит слишком много женщин — тоже дурно. А две женщины — это, по-моему, в самый раз.

Верочка повернулась и быстро затарахтела каблучками по ступенькам. Ошарашенный Колобов плотно закрыл дверь, убрел на кухню и единым духом опорожнил бутыль минералки.

— Вот она, женская логика во всей красе, — хмыкнул он, расковыривая пачку сигарет. — А может быть, я и взаправду не такая уж мнимая величина, как привык думать о себе? И приучил к тому окружающих? С детства готовлюсь к пенсии, пижон…

Он с яростью затянулся и посмотрел на тлеющий кончик сигареты. Потом перевел взгляд на сияющее за окном небо.