И тут в комнате настойчиво и часто зазвонил телефон.

— Кто? — бестолково закричал Колобов. — Кого нужно?

— Три три четыре четыре три три? — спросила насморочным голосом телефонистка. — Ответьте Алуште.

— Какой Алуште? — растерялся Колобов. — Кто это?

— Это такой курорт, — разъяснила телефонистка и шмыгнула носом. — Южный берег Крыма. Неподалеку от Симферополя. Мечта…

— Циля! — завопил Колобов. — Цилька, ты?!

— Алло, — зазвучал в трубке далекий родной голос. — Вадик, наконец-то я застала тебя дома. Я звоню уже третий день, вся трясусь, совершенно не нахожу себе места. Решила, что если не услышу тебя сегодня, то завтра беру обратный билет. Это какой-то кошмар!

— Циленька, как ты там?

— Все чудесно, и это ерунда. Чем ты питаешься? Ты вовремя ложишься спать? Ты же постоянно не высыпаешься! Как твой обмен веществ? Надеюсь, ты не куришь в постели? А ведро освободил? Мама не звонила? Я имею в виду обеих мам. Как у вас там погода? Ты вытираешь пыль с моего пианино? Я буду тебе звонить каждые два дня, а письмо уже отправила. Ты можешь не отвечать, тут жуткая почта. Ты не простудился? Кстати, почему ты не в постели?

— Цилька, у нас еще вечер, ты все перепутала!

— Конечно, ты же знаешь, я слабо ориентируюсь в вашем жутком пространстве и в вашем ужасном времени. Как у тебя настроение? Ты там не скис без меня? Как твоя кошмарная тема? Господи, тебе же завтра на работу, а я лезу со своей болтовней!

— Цилька, ты только не молчи, говори что-нибудь…

Галактический объект Колобов сидел на полу, плотно прижав телефонную трубку обеими руками к уху. Перед его зажмуренными глазами водили хоровод большие теплые звезды.

— А-а, — сумрачно протянул измятый Медведков. — Вот и хозяин пришел.

Он стоял, привалившись к двери вольфовской квартиры, и грыз потухшую беломорину.

— Вас уже освободили? — с иронией осведомился Вольф.

— Кому я там нужен… Отрезвили и выпнули домой, до особого распоряжения. Выходного как не бывало. Анка у тебя?

— С чего вы взяли?

— Сердце вещует… Да добрые люди сказывают.

— У меня, — жестко произнес Вольф. — Разрешите пройти.

— Она мне жена, — напомнил Медведков и набычился.

— Неважно, — Вольф отодвинул его и надавил пипку звонка.

— Будет тебе «неважно», — пообещал Медведков. — Сейчас она откроет, и я сперва тебя грохну, потом ее, а меня суд оправдает ввиду моего сильного душевного волнения.

— Не хорохорьтесь попусту. Какой из вас убийца, когда вы прирожденный мелкий хулиган?

— Ух ты! — опешил Медведков, увидев расчерченную зеленой краской спину Вольфа. — Это зачем?

— Неважно, — отмахнулся тот.

Щелкнул замок, дверь отворилась. На площадку, щурясь от света, вышла Ганна Григорьевна в домашнем халате и шлепанцах с помпонами.

— Долгонько вас не было, — сказала она попятившемуся Вольфу. — Я уж и вздремнула в кресле, вас дожидаючи. Принимайте жилье, вое лежит нетронутое.

Медведков нырнул в темноту мимо нее и тут же пулей выскочил обратно.

— Где Анка, язви вас? — ошалело спросил он. — Куда спряталась, так вас и эдак?

— А бог ее знает, — охотно ответила незлобивая Ганна Григорьевна.