— А бог ее знает, — охотно ответила незлобивая Ганна Григорьевна. — Попросила меня присмотреть, а сама хвост трубой и умелась куда-то. Так я пойду?

— Да, спасибо вам, — опомнился Вольф. — Спокойной ночи.

Ганна Григорьевна величественно кивнула и прошествовала в свою квартиру.

— Сбежала, — плачущим голосом сказал Медведков. — Бросила меня! Но и тебе тоже во! — Он скрутил Вольфу под нос нечистый, но выразительный кукиш.

— Уймитесь, — сказал тот, брезгливо отстраняясь. — Может быть, она ушла домой… к вам.

— Стал бы я здесь торчать понапрасну!

— А к подругам? Ах да, у нее здесь нет подруг.

— Нет… — повторил Медведков. — Никогошеньки-то у нее здесь нет, кроме меня.

— Тоже мне пристанище, — грустно съязвил Вольф.

— Молчи, интеллигент, — обиделся Медведков. — Ты не понимаешь ни хрена. Я же люблю ее, лярву. Я же, можно сказать, выкрал ее. Из свадебной «Волги» вынул, вот у такого, как ты, увел.

— Ну и кому от этого стало лучше?

— Верно, никому, — Медведков сник. — Что же мне теперь делать, куда податься? Ты ученый, дай совет!

— Для начала надо найти Анжелику Юрьевну, — сказал Вольф. — Не может же она оставаться на улице в такой поздний час одна. А потом… человек она свободный, брачные узы в вашем случае — всего лишь дань условности. Пусть решает сама, как всем нам быть дальше, — он задумчиво погладил рассеченную бровь. — У нее существует возможность куда-то уехать от вас?

— Уехать? — не понял Медведков. И вдруг хлопнул себя по лбу. — Вокзал! Ну точно, вокзал. К отцу она поедет, в Котовск. Или к сестре в Гомель. И как я сразу не допер? Слушай, интеллигент, возьми денег, а я пока на улице тачку захомутаю.

— У меня есть, — промолвил Вольф.

Когда за ними стукнула дверь парадного, из квартиры Ганны Григорьевны вышла Анжелика. И остановилась, держась за перила.

— Твой-то с этим, — сказала Ганна Григорьевна. — На вокзал поехали. Как бы в дороге не разодрались.

— Да нет, — проговорила Анжелика. — Коля спокойный, когда трезвый.

— Ты куда сейчас?

— Не знаю.

— Ой, гляди, девка. Муж какой-никакой, а все ж таки муж. Мало ты его воспитывала, вот что я скажу.

— Разве я нянька ему?

— Тоже правильно. Но ты ж его знаешь, выучила за столько лет. А начинать все сызнова тяжко, даром что молодая. Этот-то… разве он мужик? Встретишься — и не поздоровается. Так, полено с глазами.

— Может быть, никто еще не выстрогал из него Буратино?

Ганна Григорьевна хмыкнула.

— Дело твое, — сказала она. — Нынче воскресенье, чего ж не подурить? А завтра новая неделя, будто старой и не бывало. Решай, стало быть, сама, куда тебе дальше.

— Сейчас решу, — сказала Анжелика.

На далекой планете Роллит, издревле известной во всей цивилизованной вселенной как «Жемчужина Мироздания», все возрождалось к новой жизни. Будет ли она прежней? Кто знает… Роллитяне возвращались в разрушенные города, по дороге расставаясь с пережитыми страхами. О любопытством разглядывали они бронированные башни спасательных звездолетов. И каждый втайне надеялся застать свой дом уцелевшим.

С небес падал слепой дождь, омывая с листьев и травинок серый, ненужный пепел прошлого.