– Как по-твоему, почему на тяжелом крейсере сидел чин из тайной полиции? – спросил командира Визброй. – Вероятно, он собирался перехватить «Звезду Радости» в открытом космосе и конфисковать эти самые пластины с записями о ходе переговоров.

– Похоже на то, – рассеянно проговорил Гаффай. – Но какая женщина!

– Да уж, что и говорить, – охочий до подобных разговоров пилот сладко поежился. – Дней через полсотни, когда у меня сроки подойдут… – Он блаженно закатил глаза.

– Чур, право первой ночи за мной, – шутливо прикрикнул на него командир. – У меня асинтар на день раньше начинается.

Долоки долго пересмеивались, потом принялись рассказывать пикантные анекдоты. Когда же и эта тема была исчерпана, Гаффай встал, широко зевнул, продемонстрировав ряды великолепных зубов, и заявил, что намерен все-таки поспать, пусть даже в койке рядом с ним и не будет очаровательного сенатора.

– Да, эта тревога нас надолго выбила из колеи, – сокрушенно произнес Туб. – А ведь могло повернуться гораздо хуже.

– Хуже, по-моему, некуда, – буркнул командир.

Но ремед настаивал на своем и принялся в подтверждение собственной гипотезы водить световым карандашом по голограмме звездного неба. Для задержания нарушителя, говорил он, трем патрульным кораблям пришлось надолго покинуть свои позиции, и к тому же взрыв противолокаторных торпед образовал протяженную зону гравитационной невидимости. В результате огромный участок пространства оказался неприкрытым и непросматриваемым, так что в этом секторе могли при желании просочиться боевые корабли потенциальных противников.

– Думаю, таким образом они репетировали внезапный удар по Ратулу, – сделал вывод штурман. – Если бустафонцы в союзе с тинборами повторят такой приемчик перед началом настоящей войны – их эскадры окажутся на подступах к Аксару и Бирну прежде, чем мы опомнимся и успеем стянуть флот для организации обороны.

Изучив нарисованную им трехмерную схему, Визброй не без восхищения признал, что пространственное воображение у Туба развито просто великолепно. Гаффай отреагировал гораздо нервознее, сказав, что воображением штурман, может быть, и обладает, но вот тактического мышления во всем этом даже следов не видно.

– Пока мы возились с проклятым «туристом», со стороны Бустафонира в Нейтральную Зону, несомненно, проникли другие нарушители, – свирепо прорычал командир. – Или разведчик, или контрабандист.

Навигаторы моментально сгруппировались вокруг объемной карты, вполголоса обсуждая вероятный курс гипотетического корабля-нарушителя. Следивший за ними из огневого поста Шестоперов спросил Рина:

– Разве нельзя прощупать подозрительный сектор локаторами?

– Локаторная сеть контролирует лишь приграничную полосу. Если они на самом деле прорвались в глубину, да еще используют генераторы помех – обнаружить такой объект почти невозможно: там нет неразрывного гравилокационного поля.

В рубке Гаффай задал программу компьютеру, прочитал засветившийся ответ и произнес с некоторым облегчением в голосе:

– За это время нарушитель не мог уйти слишком далеко. Если исключить области, где расположены наши гарнизоны или корабли, то у них остается единственный маршрут: Сти – Темо – Хацра. С последнего пункта они наверняка попытаются, уже не маскируясь, прорваться обратно в Бустафонир.

– Или в Тинборд, – добавил вполголоса Хирин Гзуг.

Командир согласился с замечанием старшего огневика и произнес после непродолжительных размышлений:

– Сти они, вероятно, уже покинули.