— Вы хорошо информированы не только о действиях Фишера, но и о нем самом, — заметил я.

— Не удивительно. — Он едва заметно улыбнулся. — Ведь я работал на него и порвал с ним только три месяца назад, когда он увел мою жену. Возможно, он и до сих пор считает, что я работаю на него. Официально я сейчас путешествую по Европе, чтобы получить заказы для его организации. Мне хочется вернуть себе жену, мистер Донован, а это можно сделать только тогда, когда он будет мертв.

— А страдающее человечество можно послать к черту, — сказал я.

— Я привык размышлять практически. — Голос его прозвучал спокойно. — Вы помешанный идеалист, мистер Донован. Поэтому я к вам и обратился.

— А чья была идея похитить меня?

— Моя, — сознался он. — Если бы этим людям повезло, то они прокатили бы вас один квартал, а потом отпустили. Я ждал в своей машине. Если бы вы вышли под конвоем, я тут же бы уехал. Человек, который так просто дает себя пленить, бессилен против Фишера. Я был доволен, когда убедился в обратном, и поэтому пришел сюда, мистер Донован, чтобы переговорить с вами.

— А что мне делать с этими тремя гангстерами? — спросил я.

— Что хотите. — Он равнодушно пожал плечами. — Они меня не интересуют. И пусть довольствуются задатком, который я дал за совершение этого дела.

— А что вы, собственно, слышали обо мне?

— Несколько дней назад в Париже я беседовал с Бочаром. Он упомянул ваше имя и рассказал, что в его организации имелось слабое место, — а этого нельзя допускать при нелегальной торговле оружием, — и вы блестяще справились с этим делом. Он очень хорошо отзывался о вас, мистер Донован. Самое интересное, что он рассказал мне о вас, это то, что вы любитель, а не профессионал. Очень одаренный любитель, и причины, по которым вы беретесь за то или иное дело, абсолютно непонятны. Такой человек, как Бочар, ценит и понимает только одно — деньги, которые у него лежат в швейцарском банке и увеличиваются изо дня в день.

Я взглянул на коренастого бармена и кивнул. Тот наклонился и вытащил из-под стойки двуствольное ружье. Я, конечно; знал, что оно не заряжено, но когда на тебя направлены сразу оба ствола, тут и самый храбрый человек может струсить. Мак-Ларен производил впечатление мужественного человека, но его мужество тоже имело границы.

— Ваш бумажник, пожалуйста, — вежливо приказал я Мак-Ларену.

— Такой реакции я от вас не ожидал, мистер Донован, — сказал он глухо.

— Возможно, потому, что вы считаете меня шутником-идеалистом. Но кто вам сказал, что я — джентльмен?

Он вытащил бумажник и нерешительно протянул мне. Его содержимое было не так уж интересно: около двухсот фунтов наличными, пачечка кредитных карточек и международные водительские права. Во всяком случае, я хоть выяснил, что имя у него подлинное — Арчибальд Мак-Ларен. Я сунул все обратно в бумажник и вернул его хозяину.

— Я рад, что вас зовут действительно Мак-Ларен, а не Чарли Шварц, — сказал я. — Да это имя и не подходило бы вам.

— Благодарю.

— Относительно Фишера стоит подумать. Но тогда, если я приду к заключению, что дело стоит свеч, мне понадобится от вас дополнительная информация, и довольно подробная.