Тяжелый стратегический бомбардировщик на этот раз не нёс на своём борту крылатых ракет, а потому не так быстро терял высоту и слушался рулей, но он всё же не был планером и потому генерал Медведь уже отдал приказ всем приготовиться покинуть самолёт. Однако, когда машина спустилась до высоты в двенадцать километров, его сыну каким-то образом удалось оживить самолёт и всего его двигатели снова заработали. Маршал Свирский облегчённо вздохнул и скомандовал:

— Всё, Игорёха, возвращаемся домой. Хватит с нас на сегодня приключений.

— Есть возвращаться домой. — Ответил генерал Медведь и спросил сына — Ну, и что это было, бортинженер?

— Мозги накрылись, командир. — Спокойно ответил тот и смеясь добавил — Пришлось спустить их в унитаз и на скорую руку слепить новые, но ты не бойся, батя, долетим.

Долететь-то они долетели, но к моменту их прибытия на аэродром, там собралось всё высокое начальство включая командующего ВВС и министра обороны. Разбор полётов начался немедленно и с того, что командующий ВВС строго спросил маршала Свирского, хотя и был младше него по званию:

— Борис Петрович, я что-то не пойму, зачем Игорю нужны все эти полёты? Он что у тебя, летать разучился? Да, и тебе, друг мой, все эти тренировки нужны, как корове седло. Ну, я ещё понимаю, если бы вы оба раз в неделю летали на спарке, но все эти тренировки на тяжелых машинах вам обоим не нужны. Поэтому хочешь ты того или нет, а я буду ставить вопрос о том, чтобы вы с этим делом завязывали.

Министр обороны хотя и был человеком сугубо штатским, да, к тому же в прошлом бизнесменом, поддержал командующего ВВС и, шумно выдохнув, воскликнул:

— Да, господа, нагнали вы на нас всех страха. Почему отказала техника это особый разговор и мы с этим разберёмся, но вот со всем тем, что сказал тут Сергей Иванович, я полностью согласен. Поэтому, Борис Петрович, хочешь обижайся, хочешь жалуйся кому угодно, но это был ваш последний с Игорем полёт. Мужики, как старый спортсмен я вам так скажу, нет ничего хуже, чем перетренироваться перед соревнованиями. Так я обо всём и доложу сегодня президенту. — Потрепав по вихрам юного полковника Медведя, он спросил — Данила-мастер, как же ты сумел починить этот металлом в воздухе? Когда мне доложили о том, что твой отец решил тянуть самолёт до запасного аэродрома, я так и подумал, что ты сразу же начнёшь греметь гаечными ключами.

Данила, широко улыбнувшись, ответил:

— Так мне пришлось не гаечными ключами, а паяльником поработать, дядь Жень.

Почти всю схему заново переделал.

Командующий ВВС, который сам летал на стратегических бомбардировщиках, услышав это, немедленно подозвал к себе адьютанта и распорядился:

— Срочно вызвать сюда спецов с завода-изготовителя бортовой электроники, чтобы они зафиксировали всё, что там напаял полковник Медведь. — Покрутив головой, он сказал — Да, Игорь, чем ближе я узнаю твоего сына, тем больше поражаюсь. Надеюсь ты на меня не в обиде?

Игорю Медведю такой поворот дел совсем не понравился, но он уже понял, что теперь к тренировочным полётам его не допустят и потому лишь поинтересовался в ответ:

— А это что-нибудь изменит, если я обиделся?

— Разумеется, это ничего не изменит, Игорь, но зато я хотя бы буду знать, что ты не держишь на меня зла. — Без тени смущения ответил тот и, указав на министра обороны сказал — Вот на него ты можешь спокойно обижаться. Когда Евгению Васильевичу доложили о том, что на твоём аэроплане произошел отказ всех систем, он меня так обматерил по телефону, что я и в самом деле был вынужден согласиться с ним, что тебе эти тренировочные полёты уже ничего не дадут.