— А они выросли? — с интересом спросил Скрипач. — Серьезно?

— Шучу. Нет, конечно. С чего бы.

— Ну, раз не выросли, то жить можно. Ит, вылей ты эту кислятину, и давайте пить достойный момента напиток, в конце концов! — приказал он.

— Ты обещал пожарить колбасы к напитку, — напомнил Ит. — Вот и действуй… Берта, вопрос. Уже без ностальгической ереси. Ты говорила о выводах, так?

Она кивнула. Встала с бревна, потянулась. Глянула на Ита сверху вниз.

— Именно так. Говорила в общих чертах, конечно, как ты понимаешь.

— Скажи, а проверку ты проводила?

— Разумеется, нет. Я же сказала тебе — до проверки не дошло. Тему свернули на этапе предварительных результатов, и после — мы над ней уже не работали.

— Ясно. — Ит тоже встал. — Хорошо, будем разбираться. По мере сил.

— Ит, можно встречный вопрос? — Она сделала шаг к нему, задумчиво прищурилась. — Вот вы только что сделали мне предложение, да? Я согласилась. Но хочу заметить тебе одну-единственную вещь. За все эти годы ни один из вас, поганцы, не сказал мне, что…

Она не закончила фразу, осеклась. Потом продолжила:

— Я ведь могла ночевать в вашей квартире, когда это все началось… Могла, правда? А знаешь, что я делала? Подходила к двери и стояла рядом. Просто стояла. У меня была такая игра: я думала, что вы оба — там, внутри, в квартире. Я думала, что вы… что вы здесь. И если я позвоню или войду… то… то вы…

— Прости меня. — Ит вдруг почувствовал, что лицо его заливает краской от нестерпимого стыда. — Ты совершенно права. Мы две скотины, которые за все это время ни разу не сказали тебе, что мы… тебя любим. Скажи, мы сейчас хоть что-то можем исправить? Хоть как-то?

— А вы уже исправили. — Берта улыбнулась сквозь слезы.

— Как?..

— А так. Вы же вернулись. Порой и этого достаточно. Я же знаю, вам сложно было сделать это, и…

— Ой, что я тебе сейчас расскажу, — заговорщицки подмигнул Скрипач. — А я расскажу тебе, как мы возвращались. Это, знаешь ли, было весьма и весьма…

ИВК, Москва

Когни

Утром Ит проснулся около восьми, остальные еще спали. С Ленинских гор вернулись около полуночи; пьяный в дымину Скрипач порывался пойти и устроить диверсию в квартире соседей Берты, Ит с трудом уговорил его обождать с этой диверсией сутки и с трудом уложил спать. А вот Берту уговаривать не пришлось — она кое-как выпила чашку чая и буквально рухнула, до такой степени вымоталась и устала. В результате спали они следующим порядком: Ит и Скрипач, как водится, на одной кровати, Берта — на второй.

Ит кое-как сел, помотал головой (болит, зараза!), потер виски ладонями. Так, все. С пьянством пора завязывать. А то что-то это как-то… нехорошо получается. Совсем нехорошо. Некрасиво. Поэтому срочно в душ, потом будить народ, потом… сходить в столовую, что ли, по старой памяти? Совершенно не хочется таскаться за продуктами и что-то готовить, ведь все равно сегодня-завтра уезжать. Или вообще обойтись кофе с коржиками?..

Он тихо, стараясь не шуметь, пошел в ванную. Включил воду, забрался под душ. Интересно, а от головы у них что-то есть? Наверное, есть, потому что в снаряжении должен быть медицинский пакет. Кощунство, конечно, но уж больно много сегодня дел, придется все же полечить голову. Совершенно неохота бегать целый день по городу в таком состоянии. Идиоты, вот честное слово, идиоты же! Думать надо, блин, прежде чем мешать шампанское и водку. Так, все, хватит лирики.