В дверь ванной тихонько постучали — ясно, Скрипач проснулся.

— Сейчас, — негромко ответил Ит. — Минуту подожди.

— Я чайник поставлю. — Судя по минорному тону, рыжему было не лучше.

— Ага…

Наскоро вытерев волосы, Ит оделся и пошел на кухню. Скрипач сидел на табурете у подоконника и вид имел отнюдь не лучезарный.

— Ит, — проникновенно начал он. — Знаешь, Ит… Вот я себе каждый раз говорю — что он последний. И вот понимаешь…

— Угу, понимаю. Иди, мойся, а я в аптечке пороюсь. Надо от головы что-то съесть срочно. А то мы там произведем неизгладимое впечатление, согласись.

— Сейчас пойду. Да, мы куда сначала? — спохватился Скрипач.

— Сначала, думаю, к своему начальству за назначением, потом — на Лубянку, потом… — Ит задумался. — Вообще, если по уму, надо бы народ навестить, но это можно сделать вечером. Антигравы для грузчиков ты взял?

— Взял, а как же. И батарейки к ним тоже взял, — Скрипач кивнул, поморщился. — Блин, в голове ну в буквальном смысле чугунное ядро. Или ведро, — пожаловался он. — И вроде бы не так много пили…

— Не так много?! — возмутился Ит. — Одна бутылка дома, потом две на троих — это не много?! Рыжий, все. Ты как хочешь, а я объявляю сухой закон. По крайней мере, на срок работы.

— Согласен, — Скрипач встал, снова поморщился. — Сухой так сухой. А то мы в таком виде, чую, такого можем наработать, что будет ну очень стыдно. Слушай, достань пока что форму, — попросил он. — Только тихонько, Бертика не разбуди.

— Как же она намаялась, — покачал головой Ит. — Если бы я знал…

— То все равно ничего не смог бы сделать. Потому что ее отсюда не выпустили бы, а нас бы не впустили, — Скрипач нахмурился. — Сам понимаешь.

— Иди, мойся, — приказал Ит. — И давай порезче, рыжий. Дел много.

Отделение Официальной службы, к которому они были приписаны, располагалось неподалеку от Парка культуры. «Сарепту» в этот раз брать не стали — сели на рейсовый катер, и через полчаса были уже на месте. Поднялись от набережной вверх по улице, миновав парк, свернули на Садовое, и вскоре подошли к нужному им дому, стоявшему в глубине двора. Район был богатый, здания, как жилые, так и не жилые, тут стояли высокие, добротные, а бараки, если где и встречались, имели вид опрятный и чистый. Огурцы с помидорами, впрочем, в палисадниках нет-нет, да встречались, но цветов было на порядок больше.

Офис официалов тоже имел вид весьма достойный: одноэтажный квадратный дом, крашенный светло-желтой краской явно не местного производства, на крыше — энергонакопители, рядом с тяжелой дверью — красивая, сделанная под медь табличка (дань местным традициям) с названием отделения и его номером. И цветы в палисаднике: по большей части красно-желтые бархатцы, и красные, синие, белые петуньи. В некотором смысле символично, с намеком. Дорожка, ведущая к дому, выложена шестигранными плитками — ну, тут намек уже недвусмысленный…

— Интересно, куда нас в этот раз, — пробормотал Скрипач. — Берта сказала про Херсонес, это хорошо, конечно, но я бы с большей радостью куда-нибудь в Ялту или в Алупку… бандитов ловить.

— Держи карман, — огрызнулся Ит. — Еще скажи спасибо, если действительно будет Херсонес. Хоть в море покупаться, и то хлеб. Я бы вообще ни на что особо не рассчитывал.