Братишки-сестренки бодро забормотали: дескать, понимаем. И только Диана привычно подковырнула мужа:

— Ты, отец, в Советской Армии, часом, не замполитом служил? Больно складно агитируешь…

Проигнорировав неуместные шуточки, подполковник продолжал:

— В первой волне идут мужчины. Диану и Мальвину оставляем в резерве на Станции. — Он повысил голос: — Не возражать, я своих решений не меняю! Вопросы по существу есть?

Женщины оскорбленно молчали, но вдруг оказалось, что у Атиллы имеется вопрос, причем по существу.

— Я тоже хотел спросить, — сказал Атилла. — Как мы вернемся? Насколько я понимаю, агрегаты Станции не могут точно нацелить транспортный тоннель на нужный отсек. А если нас посылают на операцию как камикадзе, без надежды на возвращение, то правильнее было бы предупредить об этом заранее.

— О СТИЛЕ КАМИКАДЗЕ НЕ МОЖЕТ БЫТЬ И РЕЧИ, — заверил робот. — КОГДА ВЫ ОКАЖЕТЕСЬ ВНУТРИ ЗВЕЗДОЛЕТА, ЗАДАЧА ФОКУСИРОВКИ ТОННЕЛЯ УПРОСТИТСЯ БЛАГОДАРЯ МАЯКАМ, КОТОРЫМИ ОСНАЩЕН КАЖДЫЙ СКАФАНДР.

— Ну-ну, — пробурчал Барханов.

На голограмме, отображавшей общую обстановку, снова изменились цифры.

Теперь звездолет фурбенов отделяли от Земли чуть больше пятидесяти пяти миллионов километров — до запуска самонаводящихся снарядов оставалось около двух с половиной часов.

В последний раз проверив, надежно ли подогнано снаряжение, пятеро поднялись на ту самую смотровую площадку, с которой впервые увидели Лабиринт год назад.

Ностальгически шмыгнув носом, Аркадий задумчиво говорил:

— Даже обидно. Если мы погибнем, человечество не узнает имена своих спасителей.

— Да уж. — Николай нервно рассмеялся. — Тяжкое дело — без свидетелей погибать.

На этот раз ему ответил уже не Мозг Станции, а Координатор Девятой Ветви:

— БУДЕТ ВАМ СВИДЕТЕЛЬ. НО СЕЙЧАС СОСРЕДОТОЧЬТЕСЬ. ТОННЕЛЬ МОЖЕТ ОТКРЫТЬСЯ В ЛЮБУЮ СЕКУНДУ.

Заслонив обзор операционного зала, на ободе смотровой площадки появилось голографическое изображение, которое могло бы вызвать припадок острой зависти у любого сюрреалиста или абстракциониста. Перед людьми струились размытые бесформенные тени, постоянно менявшие и очертания. Изредка из этого хаоса складывались геометрически правильные фигуры, которые держались не дольше, чем долю секунды.

Потом появились почти осмысленные кадры, словно наложились голограммы нескольких отсеков чужого звездолета. Роботы явно пытались сфокусировать видеоканал: следуя их усилиям, образы становились реалистичнее. Когда сформировалась почти четкая, несмотря на сильную дрожь картина, Сергей невольно вспомнил, как в прошлом году они телепортировались на экспедиционный корабль Годлана, и предупредил:

— Мужики, тоннель будет нацелен не слишком точно. При переходе неизбежны сильные толчки, как будто прыгаешь с поезда на большой скорости. Обязательно сгруппируйтесь перед прыжком.

— ТОЛЧКОВ БЫТЬ НЕ ДОЛЖНО, — перебил его Мозг Станции. — СОГЛАСНО МОИМ РАСЧЕТАМ, ТОЧНАЯ НАВОДКА СОХРАНИТСЯ В ТЕЧЕНИЕ ШЕСТИ СЕКУНД.

— Как же, щас! — фыркнул подполковник. — Мужики, не его слушайте, а меня.

Вдруг голограмма сделалась идеально четкой. Люди увидели длинный, тускло освещенный и совершенно пустой коридор. Лишь на мгновение вдалеке мелькнула фигурка спрутоящера, который вышел из двери и тут же вошел в соседнюю.

— Внимание! — скомандовал Сергей.

— ЕСТЬ ПОЛНАЯ ГОТОВНОСТЬ, — подхватил Мозг Станции.