|
— Готовность номер один. — Опустив стекло шлема, он все внимание сосредоточил на пилотировании. Тем не менее краем сознания Хейм не упускал из вида двух угрожающих возможностей. Наиболее опасной из них, хотя и наименее вероятной, было то, что капитан вражеского судна заподозрит что-то неладное и откроет огонь. Вторым, наихудшим вариантом было бы, если бы «Савайдх» продолжил свой путь на подмогу Синби. «Мироэт» не смог бы развить такое же ускорение, как улан.
На мгновение у Хейма возникло какое-то странное чувство безысходности. Радар… векторы… импульс… «Савайдх» развернулся и приступил к маневрированию для сближения. Хейм почти полностью выключил двигатели, так что теперь они издавали только негромкий шепот. Корабли располагались уже почти параллельно друг другу, причем улану приходилось расходовать огромное количество энергии на торможение, тогда как транспортник находился почти что в режиме свободного падения. Теперь они были неподвижны относительно друг друга и разделены лишь километром вакуума. Затем улан с бесконечной осторожностью начал приближаться к более крупному судну. Хейм рванул вниз рычаг аварийного ускорения. Со всей силой, на какую был способен, «Мироэт» ринулся навстречу своей судьбе. У алерона уже не было времени ни выстрелить, ни увернуться. Корабли столкнулись. Страшный удар ревом прокатился по обшивке и корпусу, распорол металл, швырнул алеронов, не пристегнувших ремни, на пол и переборки с такой силой, что затрещали кости. Броня космического корабля, даже космического военного судна, не слишком толста. Она может противостоять ударам микрометеоритов. Камни большого размера корабль может засечь и сжечь лазерами, но они редки. Однако ничто не может защитить от ядерного оружия, если оно попало в цель. «Мироэт» не обладал высокой скоростью, но масса его была огромна. «Савайдх» был пробит насквозь. «Мироэт» тоже получил несколько пробоин в корпусе. Вырываясь наружу белым облачком, воздух быстро терялся в бесконечной пустоте. Поврежденные корпусе сцепились, словно олени рогами. Аврора освещала их внутренности. Бесчувственные звезды холодно взирали на эту картину из своей дали. — Приготовиться к отражению атаки экипажа! Хейм не был уверен, что его команда была передана остальным через коммуникатор шлема. Скорее всего, нет. Все схемы были разрушены. Из поврежденного энергогенератора улетучилась фьюжн-реакция. На корабле царили тьма, невесомость и безвоздушное пространство. Но это не имело значения. Его люди знали, что делать. Хейм на ощупь отстегнул ремни и так же наощупь стал пробираться к кормовой орудийной башне, которую заранее наметил себе. Большая часть команды алеронов должна погибнуть. Возможно, некоторые выжили — те, кто был в скафандрах или герметичных отсеках. Если они сумеют найти уцелевшее оружие и привести его в готовность, то будут стрелять. Если нет — пойдут врукопашную. Непривычные к таким условиям новоевропейцы могут отступить под натиском врага. Панель управления лазера, возле которой занял позицию Хейм, имела свою собственную подсветку. Рукоятки, рычаги, индикаторы мерцали, словно огни сигнального костра. Хейм осмотрел цилиндр, просвечивающий сквозь поврежденный глазок, и понял, что лазер исправен. По мере того, как система продолжала вращаться, метались сумасшедшие тени. Хейм подавил легкий приступ тошноты, вызванный центробежной силой, выбросил из головы насмешливое торжество холодных созвездий и начал высматривать врага. Сквозь страшное напряжение мелькнула мысль, что он стал основоположником нового тактического приема — тарана. Вообще-то этот прием не такой уж и новый. Его история уходила в глубь веков, к тем временам, когда люди впервые дерзнули оторваться от суши. Тут же сознание нарисовало впечатляющую картину: Олаф Триггвасен на залитой кровью палубе «Длинного змея»… Нет, к черту! У Хейма сейчас одна задача: оставаться в живых до того момента, пока их не подберет «Лис». |
