Аластер Рейнольдс. Звёздный лёд
Увиденное Рейнольдсом будущее – это абсолютный холод и кромешная мгла межзвездного пространства, где господствует искусственный разум. Поклонники добротной научной фантастики не останутся разочарованными. Рейнольдс – автор с сильным природным чувством будущего. Научно-фантастическое воображение Рейнольдса не знает себе равных. Рейнольдс пишет жилистую, мускулистую прозу, в которой напряженное развитие сюжета сочетается с отточенным языком науки. Все это свойственно лучшим образцам постмодернистской космической оперы.
– Да, сегодня чудесный день для великого дела. – Рядом с ней встал Красноперка Индиго Мамматус. Они замерли на балконе высоко над слоем туч, плывущих над контрфорсами и садами у нижних склонов башни Конгресса. – Ты имеешь в виду, для разгрома и унижения? Красноперка покачал головой и выговорил добродушно: – Последний день лета. Завтра уже похолодает, станет ветрено. Разве тебе это не кажется добрым предзнаменованием? – Не могу успокоиться. Боюсь оказаться всеобщим посмешищем. – Рано или поздно мы все выставляем себя клоунами. При нашей работе это практически неизбежно. Красноперка и Хромис были политиками и союзниками из разных фракций Конгресса Кольца Линдблада. Хромис выступала от лица сравнительно малой группировки населенных миров: всего сто тридцать объектов планетного класса, содержащихся в объеме пространства немногим более двадцати одного светового года в поперечнике. Избирательный округ Красноперки находился на краю Кольца и фактически граничил с разрозненными внешними мирами Империи Петли-2. Занимая гораздо большее пространство, он имел лишь четыре десятка объектов планетного класса. С политической точки зрения общего до крайности мало – но зато столь же мало и поводов для ссор. Женщина провела пальцем по кольцу на правой руке, отслеживая сложный узор переплетающихся линий. – Думаешь, согласятся? Как-никак, прошло восемнадцать тысяч лет. Требовать от людей, чтобы они сознавали важность события такой давности, – не чересчур ли? – Весь смысл нашего небольшого начинания в том, чтобы отпраздновать юбилей – девять тысяч лет славного Конгресса, – произнес Красноперка почти без намека на иронию. – Если остальные делегаты не могут пошевелить своими заплывшими извилинами еще немного и вспомнить о произошедшем восемь тысяч лет назад, то на них стоит спустить магистратов. – Не надо так шутить, – предупредила Хромис мрачно. – Прошло всего четыреста лет с тех пор, как им пришлось отправлять магистратов на Болиголов. – Да, дело было мутное. Не меньше дюжины смертей. Но, Хромис, я не шучу: если до них не дойдет, я бы лично рекомендовал вызвать полицию. – Все бы так думали! – Так пойди туда и сделай так, чтобы они согласились! – воскликнул Красноперка, подставляя руку. – Время пришло. Не хотелось бы испытывать их терпение, опаздывая. Она благопристойно взяла его под руку. Красноперка весьма симпатичен. Хромис знала, что и ее многие в Конгрессе считают очень привлекательной. Возможно, они и красивая пара, но их отношения – чисто платонические. У обоих на родных мирах остались партнеры, спящие в оболочках стазиса до тех пор, пока Красноперка с Хромис не вернутся из Новой Дальней Флоренции. Хромис любила мужа, хотя и вспоминала о нем не каждый день. Без его помощи убедить сто тридцать планет в том, что они должны поддержать одну общую идею, было бы очень трудно. Проект давно застопорился бы. – Красноперка, я волнуюсь. Боюсь, что испорчу почти тысячу лет подготовки. – Спокойнее, и придерживайся плана! – предупредил Красноперка сурово. |
