— Привет, Глеб Владиславович, заходи, дело есть.

Ливанов отступил назад и почувствовал, как в спину уперся ствол пистолета.

— Не рыпайся, урод, — прошептал над самым ухом неприятный гнусавый голос, — яйца оторву.

Ни чего другого не оставалось, как воспользоваться приглашением Сибирцева, картинно помахивавшего перед носом Глеба короткоствольным «Доводом».

— Сразу все расскажешь? Или помочь? — заботливо поинтересовался Всеслав, когда штурман опустился на услужливо подставленный стул. Стас Левашов, тот самый, кто держался в коридоре за спиной Ливанова, быстро обыскав арестованного, расположился у двери. Второй СГБшник, с абсолютно лысой, как бильярдный шар, головой стоял за спиной Глеба, надавив тому на плечи. Всеслав Сибирцев демонстративно убрал в кобуру пистолет и вместо него достал шоковый разрядник. Было ясно, что эта троица просто так не отступится.

— Давай, колись, рассказывай, все что знаешь, — повторил свое предложение Сибирцев.

— О чем Вы, Всеслав Бравлинович!? — удивленно ответил Глеб. В том, что это провал сомнений уже не было, но можно было попытаться выторговать себе свободу или, по крайней мере, льготные условия заключения.

— Ты прекрасно понимаешь, — холодно ответил Сибирцев, его серо-голубые глаза смотрели на Ливанова, как на козявку, букашку, недостойную даже честной пули, — мне интересны: шифры, время сеансов связи, каким образом ты получаешь указания от своего руководства. Словом все о твоей шпионской деятельности.

— Я Вас не понимаю.

— Не понимаешь!? — Всеслав схватил Глеба за грудки и с силой тряхнул. — Слушай, приятель. Я не могу ни чего доказать на суде, но мне это не нужно. Я могу увезти тебя вниз и там пристрелить как собаку. Труп спишу на боевые потери.

— Я ни чего не знаю, вызовите Явлинова. Он подтвердит.

— Слушай, чудик, я могу засунуть твою башку под ментоскоп и выкачать из нее все подчистую, или вколоть тебе пару ампул одного чудесного средства. Язык развязывает, как на исповеди, — пока Всеслав выкладывал это штурману, Левашов за его спиной вертел в руках плоскогубцы.

— Всеслав Бравлинович, зачем «сыворотку правды» тратить, и с ментоскопом мы больше двух часов провозимся. Из клиента еще дерьмо потечет, хлопотно это, — при этих словах Левашов даже не смотрел на штурмана, как будто тот был пустым местом, — давайте по старинке. Я умею, всего пяток ноготков сорвем, и запоет, в крайнем случае, можно будет дрелью зубы посверлить. С детства мечтал о работе стоматолога.

— Стас, тебе только дай клиента, — скривился Сибирцев, — ты его на кусочки разберешь. И зачем я такого садиста с собой взял?

— Ну, можно, я только глаза выколю, — канючил Левашов, при этом на его лице застыло мечтательное зверское выражение, — представляете! Если в глаз воткнуть раскаленную иглу, — он взрывается. Ну, дайте попробовать, я уже месяц ни кого не пытал.

— А может он сам расскажет? — Сибирцев повернулся к Ливанову.

— Ладно, ладно, — энергично закивал Глеб, — давайте Ваши условия.

— Какие еще условия? — Сибирцев отступил в сторону, и к Ливанову направился Левашов демонстративно щелкая плоскогубцами перед лицом допрашиваемого.

— Я Вам нужен, — Глеб спокойно смотрел Сибирцеву прямо в глаза, стараясь при этом не дрожать, — давайте гарантии и я буду сотрудничать.

— Так мы и без гарантий тебя выпотрошим, чудик.