Эрин Хантер. Собачья гроза
Особая благодарность Инбали Исерлес. Посвящается Ноа Александер.
Пролог
Счастливчик проснулся мгновенно, будто его кто-то разбудил. Он вскочил и завертел головой. Страх молнией пробежал по спине, поднял дыбом шерсть, горячим комком заткнул горло. В голове зазвенело от желания немедленно бежать, но бежать было некуда. Снова и снова Счастливчик лихорадочно проводил глазами по железным прутьям, преграждавшим ему путь к свободе. В воздухе пахло другими собаками, их ужасом и отчаянием. Они выли, скулили и тоненько повизгивали вокруг. Счастливчик затряс головой, пытаясь сообразить, куда попал. Он знал, что это за место, он уже бывал здесь… Западня! Но как получилось, что он снова здесь очутился? Счастливчик повернулся к соседней клетке, потянул носом, ища Лапочку. Едва он почувствовал её милый добрый запах, как его усы задрожали от волнения. – Лапочка! Лапочка, что-то надвигается! Что-то очень плохое, и оно вот-вот случится! – Да, я тоже это чувствую! Но что? Что происходит? – испуганно и резко пролаяла собака-бегунья. Счастливчик упёрся передними лапами в сетчатую дверь, надавил, затряс, но та даже не прогнулась. Вой и тявканье теперь доносились со всех сторон. Повторялось всё самое страшное – они все были заперты в Западне! – Лапочка! – пролаял он. – Наверное, всё случится опять! Ты чувствуешь? Надвигается Большой Рык! Он чувствовал, как Лапочка мечется, наваливается на разделявшую их металлическую стену. – Но, Счастливчик, ведь Рык уже закончился! – простонала Лапочка. – Он уже был, он не может случиться снова! Наверное, это что-то другое! Голос Лапочки срывался и дрожал от страха, однако в её словах был здравый смысл. Счастливчик немного успокоился. «Лапочка права. Большой Рык своё уже отрычал, мы от него убежали. Сейчас нужно волноваться не из-за того, что уже было, а из-за того, что будет». Земля под его лапами задрожала, задребезжали металлические прутья и сетки, сверху донёсся треск и грохот падающих предметов, потом послышался звон прозрачных камней и хруст крошащихся стен. Собаки, запертые в Западне, завыли и зашлись в оглушительном истерическим лае. Запах страха тошнотворными волнами накатывал со всех сторон. Счастливчик вытянул шею и оглушительно залаял, пытаясь перекричать поднявшийся вой: – Ты права, Лапочка! Это уже было и больше не повторится! – Почему же тогда его голос прозвучал так неуверенно? Почему сердце сжалось в холодный ком и дрожит в предчувствии беды? – Но даже… даже если это повторится, то мы всё равно сбежим! Спаслись в тот раз, спасёмся и в этот! Раздался оглушительный треск, лавины пыли, как серый снег, посыпалась с потолка. Счастливчик заморгал, ослеплённый. – Но сейчас всё по-другому, – проскулила Лапочка. – Хуже! Счастливчик съёжился, прижал хвост к боку, у него сдавило горло. Лапочка была права! «Большой Рык снится мне не в первый раз, он давно преследует меня в кошмарах, но до сих пор я всегда знал – даже во сне! – что мы непременно выберемся из этой переделки. Но сейчас… Сейчас я…» Он не успел додумать свою мысль до конца. Страшный толчок подбросил Счастливчика в воздух, потом пол под его лапами затрясся с такой силой, что он не смог устоять и с воем повалился на бок. Раздался оглушительный звон бьющегося прозрачного камня, кругом с треском рвался металл, сыпался камень. Собаки выли не переставая, их клетки с грохотом падали, рушились, корёжились друг о друга. Клубы пыли скрыли всё помещение. Когда пыль немного улеглась, Счастливчик увидел, как мимо него по полу пронеслась металлическая клетка и с грохотом врезалась в другую, смяв метавшуюся в ней собаку. |
