Думаю, что Сталин не сказал на съезде двух очень важных вещей.

Во-первых. Диктатор почувствовал свою огромную силу. Но он хотел и международной популярности. Его встречи и долгие беседы с западными писателями Роменом Ролланом, Эмилем Людвигом и Гербертом Уэллсом преследовали цель создать привлекательный образ вождя СССР для Запада. Собеседники это сразу поняли. Людвиг тут же сказал генсеку: «В течение более 20 лет я изучаю жизнь и деятельность выдающихся исторических личностей…» А знаменитый фантаст Уэллс в самом начале беседы заявил, что он недавно «имел продолжительную беседу с президентом Рузвельтом… Теперь я приехал к Вам, чтобы расспросить Вас, что Вы делаете для того, чтобы изменить мир…». Сталин, как и всякий диктатор, настойчиво искал международной личной популярности.

Но он хотел, чтобы и создаваемая им система тоже была привлекательной, манящей, «вдохновляющей пролетариат». Конституция, его конституция, по мысли вождя, могла помочь решению этой, как теперь знаем, невыполнимой задачи.

Под бурные, просто исступленные аплодисменты делегатов VIII Всесоюзного съезда Советов Сталин заявил в своем обычном тавтологическом ключе, говоря о конституции: «Это будет документ, свидетельствующий о том, что то, о чем мечтали и продолжают мечтать миллионы честных людей в капиталистических странах, уже осуществлено в СССР. Это будет документ, свидетельствующий о том, что то, что осуществлено в СССР, вполне может быть осуществлено и в других странах…» И мы знаем, что 5 декабря 1936 года сталинская конституция были «принята».

Во-вторых. Заботясь о «демократической» респектабельности своей системы, личной привлекательности как вождя гигантского «государства рабочих и крестьян», Сталин исподволь, параллельно с подготовкой конституции готовил в стране гигантскую кровавую чистку.

Многие люди до сих пор не могут понять: зачем она была нужна ему? Власть его стала незыблемой. Вся явная оппозиция была разгромлена. Общество притихло, со страхом и восторгом (!) глядя на портреты низкорослого вождя (к слову, все советские семь вождей низкорослы; лишь Брежнев и Горбачев «дотягивают» до среднего роста), который создал «самое» сильное государство, «самую» сильную армию, «самую» передовую науку и культуру и сейчас готовит жизнь, в которой всем будет «радостно и весело». Почему Сталин решил устроить всесоюзную кровавую баню? Как он решился на нее?

Нужно знать Сталина: всю жизнь, когда после смерти Ленина стал реально влиять на историю, он «пришпоривал» ее. Он торопил время. Его маниакальной идеей было «обогнать» всех. «Пробежать» 100 лет за 10 лет… Так заявил лидер партии в феврале 1931 года. «Либо мы сделаем это, либо нас сомнут». Сталин жил идеей исторического опережения естественного хода событий. Но люди меняются медленно. А кроме того, сколько еще в стране живет выходцев из российской буржуазии, бывших офицеров, едва ли разоружившихся членов различных партий, движений, группировок, скрытых вредителей и шпионов… Тем более, ведь он доказал, что налицо «обострение классовой борьбы». Система должна пройти генеральную чистку. От этого она станет крепче, однороднее и сможет ускорить «переход ко второй фазе коммунизма».

Поэтому появление «единственной в мире до конца демократической конституции» и «расчистка» для ее действия социального поля – вещи тесно взаимосвязанные.