Спустя несколько дней слухи о таинственном кладе наполнили Керчь. Через некоторое время, 12 января 1821 года, в склеп проникли матросы гребной флотилии, работавшие на добыче камня. Они захватили всё, что там находилось, и отнесли своему командиру капитан-лейтенанту Н. Ю. Патиниоти, по имени которого в историю вошли и находка, и сам древний курган, в котором она была обнаружена.

Патиниоти отослал золото графу де Ланжерону, тогдашнему генерал-губернатору Новороссийского края, от которого они позднее якобы поступили в Одесский музей. Далее все следы загадочной находки теряются. Сохранились лишь описания и рисунки вещей, в числе которых были массивный шейный обруч-гривна из электра (сплав золота и серебра), украшенный на концах львиными головками, два золотых браслета, небольшая электровая «статуйка» скифа с ритоном (рогом для питья вина) в руке и множество золотых нашивных бляшек. В склепе были также найдены медные котлы, большое количество бронзовых наконечников стрел и две глиняные амфоры. Судя по этим находкам, в склепе кургана Патиниоти было похоронено весьма знатное лицо, скорее всего — представитель высшей скифской знати. Клеймо на одной из амфор позволило довольно точно датировать захоронение: приблизительно середина IV века до н. э.

Находка сокровищ в кургане Патиниоти прошла совершенно незамеченной. Лишь значительно позже ею заинтересовались в связи с другой замечательной находкой, сделанной тоже случайно. Это открытие поразило современников невероятным богатством и огромным количеством драгоценных, дотоле невиданных вещей.

В марте 1830 года Главный штаб военных поселений принял решение переселить 108 семей отставных матросов из Севастополя в Керчь. За счёт казны для них предполагалось построить небольшие дешёвые дома. Поспешность, с какой следовало провести строительство, и стремление сократить расходы до минимума привели местное начальство к решению отрядить двести солдат резервного батальона Воронежского пехотного полка, расквартированного в крепости Еникале под Керчью, собирать камень на большом холме, расположенном в шести верстах от города по дороге на Феодосию и носившем название Куль-Оба, что по-татарски означает «холм пепла».

Местные жители уже давно использовали этот холм для добычи камня. Особенно широкие масштабы ломка камня на Куль-Обе приобрела в начале XIX века, когда в Керчи развернулось широкое строительство. Но несмотря на разрушения, Куль-Оба продолжала величественно возвышаться посреди окружающей степи.

Для постройки матросских домов требовалось добыть от трёхсот до четырёхсот кубических саженей камня. Работа началась в первых числах сентября, и, ввиду того что к наступлению зимы домики должны были быть готовы, офицеры торопили своих подчинённых. Вскоре, заготовив достаточное количество камня, солдаты прекратили работу. Лишь несколько человек было оставлено на холме для сбора щебня. При них в качестве наблюдателя состоял смотритель керченских соляных озёр Павел Дюбрюкс — большой любитель древностей, на свой страх и риск исследовавший множество древних курганов в окрестностях Керчи.

Интуиция и накопленный опыт подсказывали Дюбрюксу, что Куль-Оба представляет собой не естественное образование, а является искусственно насыпанным курганом. В таком случае под насыпью должна была находиться древняя гробница. «Занимаясь более четырнадцати лет раскапыванием курганов в окрестностях Керчи, — писал впоследствии Дюбрюкс, — я был уверен, что не ошибся».

Дюбрюкс сообщил о своих наблюдениях керченскому градоначальнику Стемпковскому. Заинтересовавшись, тот приказал увеличить количество солдат на северной стороне кургана, где Дюбрюкс предполагал отыскать вход в гробницу.