Мишель примчалась быстрее ветра и обнаружила мою маму на кухне, та сидела на табурете и, всхлипывая, раскачивалась взад и вперед, убитая горем. Несколько минут они, обнявшись, рыдали вместе. Наконец мама собралась с мыслями и стала перебирать варианты, кто же мог что-то знать о моих планах.

Для мамы это были самые напряженные часы в ее жизни, все кошмарные «что если» приходили на ум одно за другим, но тем не менее она сумела рассудить логично.

— Он всегда говорит кому-нибудь, куда идет. Если он ничего не сказал соседям по комнате, не оставил сообщения в магазине… может, он написал кому-нибудь мейл?

Лицо Мишель озарилось.

— Мы можем это проверить. У него есть электронная почта — на «яху», на «хотмейле» или еще где?

— Да, на «хотмейле».

— Ты знаешь его пароль?

— Нет, не имею представления.

— Давай выйдем в интернет и посмотрим, что мы можем сделать.

По крайней мере, думала Мишель, они могут попытаться сменить пароль и, открыв мой почтовый ящик, посмотреть последние письма.

На страничке входа в почтовую программу Мишель указала на ссылку «Забыли ваш пароль?». У них запросили мои электронный адрес, штат и индекс. Мама побежала вниз и вытащила свою записную книжку. Затем они с Мишель попытались ввести индекс Аспена, но доступа не получили.

Еще минут двадцать мама пыталась вводить свой собственный почтовый индекс, пока не вспомнила, что я завел электронную почту, когда жил уже в Нью-Мексико. Снова сверившись с записной книжкой, она ввела мой старый индекс в Альбукерке, и на экране высветился следующий вопрос: средняя школа.

— О, я помню его школу! — воскликнула мама. — Может быть, сработает.

Однако сайт требовал, чтобы все буквы абсолютно совпадали с теми, которые я вводил при регистрации; двум хакерам-любителям пришлось гадать, что за аббревиатуру я использовал. Снова и снова на экране всплывала надпись красным жирным шрифтом: «Пожалуйста, введите правильный ответ на ваш секретный вопрос». Они были очень близко и так далеко от разгадки. Мишель и мама так и ломали над этим голову, когда зазвонил телефон.

После разговора с моей мамой события в «Ют» развивались стремительно. В начале одиннадцатого утра Брион позвонил Эдаму Крайдеру в полицейский участок Аспена и заявил о том, что я пропал без вести. Мол, уехал на выходные, и не вернулся к вечеринке 28 апреля, и затем не появлялся на работе два дня, никого не предупредив. Эдам заполнил бланк, отметив, что Брион был «очень обеспокоен», и зафиксировал в журнале время подачи заявления — 10:27 утра. Попросив Бриона собрать максимум информации о том, где я мог быть, Эдам сказал, что подъедет к «Ют» через несколько минут, посмотреть, что Бриону удалось раскопать.

В 10:19 утра Брион позвонил Элиоту, который был один в нашем доме на Спрюс-стрит, и попросил его поискать что-нибудь, что могло бы подсказать, куда я уехал. Брион объяснил, что подал заявление о моем исчезновении в полицию и что ему нужно как можно больше информации о том, куда я собирался в прошедшие выходные. Особенный упор он сделал на моих планах насчет Денали.

— Мне нужна твоя помощь, — сказал он Элиоту. — Говорили, что Арон собирался на тренировочное восхождение с кем-то из своей аляскинской команды. Глянь, пожалуйста, в его комнате — вдруг найдешь, кто это мог быть.

— Да, конечно.

Элиот не торопился с уборкой и распаковкой. Должность механика в местном велосипедном магазине он недавно оставил, а новой работы еще не нашел. Зайдя в мою спальню, он принялся искать какие-нибудь бумаги. Бумаг там было много, но в первую очередь ему бросилась в глаза на одной из полок стопка с маршрутами походов и сложенными фотокопиями карт.