Теперь кровь из моего обрубка капает быстрее, несмотря на турникет и обмотку, и несколько красных пятен появляются на песчаной грязи, когда я пытаюсь набрать еще воды в кэмелбэк. Боль в руке возле жгута настойчиво дает о себе знать, она занимает огромное место в сознании, постоянно отправляя мозгу одно и то же послание: «Твоя рука серьезно ранена, о ней нужно позаботиться». Боль подталкивает к тому, чтобы сесть и восстановить силы, но я знаю, что нужно торопиться. По крайней мере, у меня теперь больше воды.

Снова отпечатки следов, они соединяются, образуя все более отчетливую тропинку через песчаные дюны и ряды тополей. У тропинки появляется пирамида из камней. Неудивительно, что эта часть каньона более посещаема, это проход к Большой галерее. Я не могу понять возраст следов, ясно только, что здесь прошли десятки человек с момента последнего дождя или наводнения. Памятуя об уроке, полученном во время своего заточения, решаю не кричать. Если в этом каньоне есть люди, я найду их и так, но лучше всего не тешить себя надеждами.

На десятом километре я забираю влево, направляясь к гигантской нише. Шириной добрую сотню метров и по крайней мере такой же высоты, верх ниши нависает над основанием метров на тридцать в самой глубокой точке. Возле огромной крыши русло каньона поворачивает направо, и неожиданное зрелище блокирует мою двигательную систему, как будто главный тормоз разъединяет электроцепь в голове. В семидесяти метрах от меня, бок о бок, идут три туриста, один поменьше, два побольше. Люди! Я не могу в это поверить. Вплоть до этого момента я не был уверен, что встречу кого-то еще в этом каньоне. Я делаю глоток воды, которую держал во рту, и трясу головой, стараясь определить, в какую сторону они идут, ко мне или нет. Какое-то мгновение я сомневаюсь в том, что они вообще существуют. Похоже, уходят от меня.

Быстрее, Арон, зови их. Они помогут тебе.

Я должен подать им сигнал до того, как они уйдут слишком далеко. Я пытаюсь закричать, но голос застревает в горле один раз, другой, и я просто-напросто булькаю последней пригоршней воды. В конце концов мне удается выдавить из себя слабое: «Помогиииите!» После глубокого вдоха я кричу еще раз, сильнее: «ПОМОГИТЕ!»

Туристы останавливаются и оборачиваются, чтобы посмотреть на меня. Я продолжаю идти вперед и снова кричу: «ПОМОГИТЕ! МНЕ НУЖНА ПОМОЩЬ!» Все трое бросаются бегом ко мне, и я чувствую, что сейчас заплачу. Я больше не один. Эта мысль — самое главное облегчение, и к приличному пока запасу энтузиазма добавляется прилив уверенности: я справлюсь. Теперь я знаю, что мне не придется никуда ехать самому, когда мы выйдем к началу тропы. Эти люди помогут мне.

Я справлюсь.

Расстояние между нами сокращается, и я могу разглядеть эту, вероятнее всего, семью: мужчина и женщина, обоим к сорока годам, и мальчик — должно быть, их сын. На них шорты, футболки, кепки и высокие туристские ботинки. У женщины забавный рюкзак вокруг талии с двумя бутылками воды в боковых карманах. У мужчины на плечах рюкзак среднего размера, почти как мой, но он выглядит легче и кажется полупустым.