Скептически осмотрев меня с ног до головы, видимо, ища какие-то ещё травмы, Наталья Сергеевна оставила меня одного, возвращаясь к своей непосредственной работе.

Я же внимательно осмотрел то, что удалось вычистить из ран. Я запретил это утилизировать больше по наитию, доверяя своему демоническому чутью, и ничуть об этом не пожалел.

Буквально через пять минут зелёная жижа начала загустевать, в конечном счёте приобретая вид плотного стебля с острыми шипами на всём его протяжении и полупрозрачным корнем на конце. Похоже на какой-то отросток, уже давший корень.

Интересно, что я притащил с собой из пустоши и опасно ли оно для меня и окружающих? И что-то мне подсказывало, что уничтожить его можно только при помощи моей демонической силы. Но пока утилизировать отросток я не спешил, решив сначала разобраться в этой загадке Мёртвой пустоши.

Отросток не увеличивался в размерах, не оживал и не делал никаких попыток на меня наброситься. Поэтому можно считать этот росток на текущий момент вполне безопасным.

Поискав взглядом какую-нибудь ёмкость, и нашёл полупустую банку с остатками антисептика. Без зазрения совести вылил эти остатки в раковину и засунул в неё росток, плотно закрыв крышкой. Подумав, наложил на ёмкость демоническую печать, чтобы он не попытался выбраться.

Пройдя в ординаторскую, не забыв захватить с собой банку с ростком, и завалился на диван. Вот сейчас можно и подлечиться. Браслет я не трогал. Пускай эти два камня будут в резерве. Залечив травмы исключительно собственными силами, я не заметил, как задремал. Всё-таки бессонные ночи и напряжение последних суток давали о себе знать.

— Денис, — моего плеча коснулась тонкая рука, и я резко распахнул глаза. Надо мной стояла Настя. — Я тебе одежду принесла из дома.

— Хорошо, — пробормотал я, снова закрывая глаза.

— Денис, там бригада приехала и не одна. Муравьёву снова плохо стало, его уже увезли. Комиссия тоже убралась отсюда, пара следователей только осталась. Они пытаются картину произошедшего воспроизвести и хотят с тобой поговорить. Я сказала, что ты отдыхаешь и сам ранен, но ты же понимаешь, особистов это всё не очень-то интересует.

— Да, — я сел на диване и протёр лицо руками. — Сейчас я проснусь только и оденусь.

— Я тебе кофе сварю, — Настя отошла от дивана. Я посмотрел на неё с благодарностью, поднялся и потянулся. В хирургической пижаме, которую мне выдали чтобы срам прикрыть, я чувствовал себя чуть ли не голым. Настя пристально смотрела на меня, а потом вздохнула и добавила: — Его высочество проснулся.

— Это хорошо, — я удовлетворённо кивнул, бросая взгляд в угол комнаты. Банка с ростком выглядела точно также, как я её оставил. Даже демоническая печать осталась нетронута. Пока я нахожусь здесь, пускай стоит в этом углу. Подумав, я на всякий случай наложил на банку дополнительную защиту. — Ну что же, Денис довёз цесаревича Дмитрия, прооперировал его, цесаревич проснулся живым. Денис молодец! — и я улыбнулся и погладил себя по голове.

— Мы все молодцы, — Настя замялась, а потом выпалила. — Он не хочет уезжать. Говорит, что останется здесь до выздоровления.

— Что? — я уставился на неё, пытаясь сообразить, что Настя только что сказала. — Кто не хочет уезжать?

— Его высочество, — она закрыла лицо руками. — Говорит, что только здесь может чувствовать себя в относительной безопасности, пока что-то не прояснится. И да, от охраны он категорически отказался и даже отослал всех прочь. Остался только начальник его охраны и то потому, что он под действием лекарств спит и до сих пор не знает, что у нас тут творится. Ну хоть давление у него стабилизировалось.