— Домой-то я схожу, надо кое-какие вещи забрать, книги опять же. Мне-то тоже здесь куковать придётся, пока смена не явится, а она не факт, что и завтра приедет. Всё-таки собрать много всего надо, жребий опять же бросить, кто будет за жизнь цесаревича отвечать… Много чего нужно будет сделать. Из оборудования собрать то, что работать будет безотказно, но и одновременно чего не жалко. И тут главное не ошибиться и не привезти нечто уникальное, потому что я выпросил часть оборудования здесь оставить.

— Вот это хорошо, — и Старостин даже руки потёр.

— Да, а где следователи? Мне, наверное, с ними пообщаться нужно?

— Потом пообщаетесь. Они сейчас вплотную за начальника охраны взялись. Да так плотно, что боюсь, как бы бедолага снова не кризанул. Там ведь и до инсульта недалеко, — он покачал головой и пошёл к сотрудникам, чтобы организовать пост возле Дмитрия.

Я же побежал к ординаторской. Нужно ещё переодеться и быстренько смотаться домой да Настю предупредить, что покой нам только снится.

В ординаторской Насти не было. Наверное, она сейчас последние новости от Старостина узнаёт. Я быстро переоделся в принесённую ею одежду и поспешил к выходу, пока меня никто не остановил, не забыв прихватить банку с ростком. За время моего отсутствия он никак себя не проявил, поэтому, думается, что притащить его домой для дальнейшего изучения вполне безопасно. А вот оставлять его здесь не нужно. Чьи-нибудь шаловливые ручки обязательно доберутся до банки и смоют росток в унитаз или сотворят с ним ещё большие непотребства.

Обе машины стояли перед крыльцом. Я подбежал к той, где за рулём сидел тёзка цесаревича. Его я хотя бы знаю. И тут мой взгляд упал на ту машину, в которой мы приехали с пустошей. Протянув опешившему водителю банку через опущенное стекло, я вытащил из второго авто лук со стрелами и только после этого вернулся к больничной машине.

— Давай до моего дома, подождёшь пять минут, и поедем обратно, — приказал я, запрыгивая рядом с ним.

— Как скажете, — протянул он, и машина рванула с места.

Никаких лишних вопросов ни по поводу лука, на который Дима постоянно косился, ни по поводу банки, которая стояла рядом с ним, он не задавал. Видимо, напряжённость момента чувствовалась и за пределами больнички.

До дома долетели за пару минут. Во дворе сидел Барон и смотрел, как перед ним выхаживает Мурмура и квохчет, размахивая крыльями. Вот же паразитка, а я её ещё искал по всей больнице! Ну почти. А она уже дома отдыхает от тяжёлого дня. У меня даже появилось ощущение, что она ему что-то рассказывает. И кошак внимательно слушает моего фамильяра, в определённых местах кивая большой лобастой головой.

На звук открывающейся калитки оба повернули головы в мою сторону и проводили до самого входа в дом неприязненными взглядами. Когда я открыл дверь, курица вернулась к прерванному рассказу. Судя по её возмущённому квохтанью, она дошла до момента, когда я пытался продать этого моралиста суккубам. Не понимаю, что в этом такого? Я демон или не демон, в конце-то концов! К тому же Дмитрию опасности для жизни никакой не было.

— Егорыч! — заорал я с порога.

— Денис Викторович, родненький, — старый денщик выскочил из кухни и так меня обнял, что рёбра затрещали.

— Егорыч, всё нормально, я жив и здоров, и у меня к тебе несколько поручений. Собирайся, — сказал я ему, когда он меня отпустил.

— Какие поручения? — Егорыч сразу же стал серьёзным.

— Ты сейчас возьмёшь стопку книг со стола и притащишь в машину. Поедешь со мной. В больнице я выйду вместе с книгами, а ты поедешь в Тверь. Там свяжешься с родителями и расскажешь, что произошло.