— И зачем я всё это буду говорить? — Егорыч почесал затылок.

— Затем, что мне нужно кое-что проверить, — ответил я уклончиво. Не стану же я ему говорить, что мне нужно реакцию Ольги проверить. Если она рванёт сюда на первом же поезде, то тут и говорить не о чем. И тогда я всеми силами буду способствовать, чтобы Дмитрий из потенциального зятя стал настоящим. Ну а нет… Тогда будем думать.

— «Точно зная лучший путь, мы выбираем худший», — подняв палец, вверх назидательно произнёс Егорыч.

— Проблема в том, что лично я ничего не выбирал. Всё уже выбрали за меня, и я внезапно понял, что меня это дико раздражает. Дмитрий вон вполне способен отстоять свою точку зрения. А я чем хуже? — прищурившись, я посмотрел в стену. Раз уж пошла такая пьянка, хватит плыть по течению. Пора уже начинать свои правила этой игры устанавливать. С этими мыслями я повернулся к Егорычу: — Еврипид был, конечно, прав, но не во всём. А ты пошевеливайся.

Посмотрев вслед умчавшемуся денщику, который нёс книги, я прошёл в свою так называемую комнату и сгрузил на кровать добытое мною в Пустоши добро. Где хранить лук с колчаном стрел я так и не придумал, не было в доме места, чтобы спрятать такую ценную вещь.

— Я так понимаю, закончилось всё хорошо, — раздавшийся позади меня голос дядюшки заставил подпрыгнуть на месте и резко обернуться. Полупрозрачная фигура стояла возле самого входа. Призрак недовольно сжимал губы, сложив руки на груди. — Я не смог с тобой связаться, точнее, с твоим фамильяром. Что-то блокировало нашу связь.

— Магическая радиация пустоши, — отмахнулся я, ставя банку с отростком на стол. — Я очень тронут твоей заботой и тем, что ты за меня переживаешь, но сейчас у меня нет времени на разговоры, да и к тому же…

Дядюшка меня уже не слушал. Как только я поставил банку на стол, он всё своё внимание переключил на неё. А потом и вовсе сорвался с места, подлетая к столу, наклоняясь и рассматривая отросток со всех сторон.

— Это… Это то, о чём я думаю? — он перевёл на меня немного расфокусированный взгляд. В таком неадеквате я его ещё ни разу не видел.

— Понятия не имею, о чём ты думаешь, — честно ответил я, обходя его стороной, чтобы выйти из комнаты. Точнее, попытался это сделать.

— Откуда это у тебя, отвечай! — перегородил мне дорогу дух престарелого Давыдова, у которого точно было не всё в порядке с головой, как бы он ни хотел доказать мне обратное.

— Из себя вытащил. Это напало на меня в Мёртвой пустоши. И у меня сейчас действительно нет времени, чтобы разбираться в изменённой флоре и фауне. А также с тем, что долбанутые на всю голову маги-извращенцы с ними делали, раз они вот такими стали.

— Точно оно! Не может быть! Считалось ещё во времена моей юности, что эта разновидность Сильфия была несколько веков, как полностью истреблена, — он развёл руки в стороны, полностью перекрыв мне проход. — Во времена, когда целительская магия ещё существовала в нашем мире, это магическое растение широко использовалось для создания лечебных эликсиров, настоев и мазей. Конечно, насчёт магии — это бабьи сказки, — он махнул правой рукой. — Если бы она существовала, то отголоски находились бы, а их нет. М-да… — он нахмурился, а потом тряхнул головой и продолжил. — Существуют легенды, что тот, в ком зародился корень этого растения, становится неуязвим для развития множества болезней. Но к тебе это не относится, конечно, из-за твоей, хм, сущности, — призрак опустил руки и отплыл в сторону, давая мне дорогу.