Изменить размер шрифта - +
Потому что я сейчас начал реально осознавать весь масштаб проблемы, отголоски которой накроют этот бедный Аввакумовский куст по полной.

— Нет, это исключено. Я больше не хочу поднимать эту тему, — отрубил он, прямо посмотрев мне в глаза.

— Хорошо. Ольга знает?

— Про реформы? — спросил Дмитрий осторожно. — В общих чертах. Но про роспуск контроля я ей не говорил.

— Скажи. Я тебе как друг советую. Она обязана знать, что ты сейчас просто мишень ходячая для очень многих. Не удивлюсь, если парочка ведомств уже скооперировалась. И вот именно сейчас я почти уверен, что те приправы в креветках для твоего дядьки появились в поезде совсем не случайно.

— Я не думаю… — Дмитрий даже немного растерялся.

— И не думай, — я похлопал его по плечу. — Только знай, если она и после этого тебе кольцо в морду не швырнёт, значит, действительно любит. — А я, пожалуй, домой пойду нервы успокаивать.

У меня оставалось ещё десять минут, чтобы воспользоваться ритуалом призыва. Воровато оглядевшись, я прошёл в буфет и, покопавшись в ящиках, достал всё необходимое. Если судить по вкусу больничной еды, для её приготовления используют не только соль и перец.

Так, все специи и нужные травы есть, даже свечи нашлись в одном из ящиков вместе с огромными ножами. Ими здесь хлеб резали. Всю булку просто раз, и половинки отлетели. Осталось только металлическую тару найти, где всё это добро можно было сжечь. Больничная утка в самый раз подойдёт. Я сразу же насыпал в неё всё найденное для ритуала, включая записку с именем Тенабры.

Тихо, стараясь не привлекать внимание, прокрался в подвальное помещение. Судя по громким голосам и периодически вырывающимся матам, раздающимся из диспетчерской, разборки с акушерским отделением находились в самом разгаре. А вопли разгневанных жителей из амбулатории давали робкую надежду, что всем, кто сейчас находится в больничке, будет не до меня. Да и помешать мне не должны.

Найдя очень тёмный закуток, расставил свечи, начертил демоническую ловушку, чтобы эта коза больше не ушла от меня, и произнёс формулу призыва, сжигая записку в дыму корицы, тимьяна и кардамона.

Из чаши тут же повалил едкий густой белым дым, который начал трансформироваться в женские очертания, сразу же окрашивающиеся в красный. Ух ты, да наша демоническая красотка даже умудрилась до третьего уровня дорасти!

— Нехорошо, дорогая моя, сбегать раньше времени, — широко улыбнулся я, когда очертания практически полностью сформировались, и мне было прекрасно известно, что демонесса меня уже слышит.

— Фурсамион! Я…

Оглушительный крик разнёсся, казалось, не только по подвальному помещению, но и вышел за пределы больницы. Я на ногах еле смог устоять от высвободившейся демонической силы, ударившей от тени в разные стороны. Крик резко оборвался, дым рассеялся, а огонь свечей резко потух.

— Не понял, — пробормотал я, подходя ближе к кругу призыва.

Демоническая ловушка была разрушена, словно кто-то ножом провёл по знакам, нарушая их целостность. Кто-то помог ей в очередной раз смыться. Но этот крик всё никак не выходил из головы. Эта аура точно не была той, что высвобождается при гибели демона. Неужели в Аду настолько не хотят, чтобы я встречался с кем-то из своих? Вот же гадство какое!

Убрав всё за собой и даже проветрив подвал, используя заклинания очищения, я поднялся наверх и побрёл в ординаторскую. Нужно было всё-таки переодеться, прежде чем идти домой. Сменив рубашку, выбросив остатки прежней в мусорку, я вышел из ординаторской и уже хотел пойти к выходу, но тут мне дорогу перегородила весьма хорошенькая молодая женщина лет двадцати пяти на вид.

— Простите, — я попытался её обойти, потому что больной и нуждающейся в помощи она не выглядела. Лицо было знакомым, но я никак не мог вспомнить, где же её видел.

Быстрый переход