— Есть такое. — Тихонов помолчал немного. — Она из дворян. Там такая голубая кровь и белая кость, что можно посочувствовать.

— А как же тогда… — Я многозначительно поднял брови, намекая, что буржуйским элементам не место среди нас, рабочих парней.

— Отдел? Нужна была нам. Я ее разыскал в одном из лагерей. Помнишь 1927? А, да. Ребенком был. Но знать-то должен. Когда расстреляли двадцать «светлейших», а на самом деле, террористов и поджигателей из дворян и князей? Среди врагов народа находился брат Натальи. Почему ее только сослали, не понимаю, честно сказать. В деле все как-то мутно. Но ситуация тогда сложилась напряжённая … Английские шпионы являлись главной целью. Сам знаешь, товарища Войкова убили цинично и нагло. Что насчёт Натальи… Она в свое время была человеком известным в определенных кругах. До революции, имею ввиду. Организовала салон, где собирались… как бы сказать… особые личности.

С умным видом кивал головой, вообще не понимая, о чем сидящий рядом человек ведёт речь и на кой черт убили людей. Я, конечно, далеко не знаток Истории, но могу предположить, вряд ли в те годы были сумасшедшие, устроившие на заднем дворе партийного аппарата кружок заговорщиков. По крайней мере, весомой причины майор мне не назвал. Но при этом, он очевидно считал озвученное событие правильным.

— Почему не спрашиваешь фамилию Никаноровны? Не интересно? — Тихонов внимательно посмотрел мне в глаза.

— Нет. — Ответ был совершенно искренний. Что мне толку от фамилии бабули, если я, кроме царской семьи Романовых никого все равно не знаю и не помню. Ну, ещё Колчак, Деникин. Обрывки школьной программы. Хоть назовет фамилию майор, хоть нет, мне с того ни холодно, ни жарко. Гораздо интереснее, что бабуля реальный персонаж. Не из небытия возникла. Родилась, жила, существует.

— Правильно. — Тихонов моим ответом остался доволен, расценив его по-своему. — Ни к чему тебе это. Молодец, что не суешь нос, где ему не место.

— А-а-а… товарищ майор государственной безопасности, — В голове отложилось, кавказец в приемной Берии обращался именно так, выговаривая звание целиком, — Она, Наталья Никаноровна, всегда была такой… странной. Говорите, из дворян, а ведёт себя…

— Нет. Не всегда. Когда получил сведения и разыскал Никаноровну, она напоминала тень. Пустая оболочка. Молчала и все. Смотрела на меня равнодушными глазами. Будто ничего не соображала. Думал, уж с головой что-то у нее. Но Наталью в любом случае надо было доставить Лаврентию Павловичу. Ему предстояло решить. Искал то я ее по распоряжению товарища Берии. А потом поменялась резко. В одну ночь. Легла спать безмолвной куклой, утром я нашел совсем другого человека. Конечно, все равно её поведение иногда недопустимое и противоречащее поведению советского гражданина, но свою работу делает исправно.

— Какую работу? — Мы медленно, но верно переходили к самому интересному. По крайней мере, момент с преображением бабули — факт важный. Если старушка не чокнутая, то вполне возможно, в ту ночь, о которой говорит майор, Наталья Никаноровна стала счастливым обладателем демонической сущности в себе. Черт. Поверить не могу, что рассуждаю об этом на полном серьезе.

— Не по дороге, Иван. Потом поговорим. — Тихонов посмотрел в затылок водителю. Конечно, это не был намек на лишнего свидетеля, но я взгляд начальства расценил верно. Вдаваться в подробности при водителе майор явно не хотел.

— А Лиза? Правда внучка?

— Лиза? — Он повернулся ко мне почти всем телом, нахмурился и заметно напрягся.