Лаврентий Павлович вцепился взглядом в меня, я — в него. Разница лишь в том, что мой взгляд был максимально неумным, а взгляд наркома — волчьим. Хочется ему эту книгу. До одури хочется. Вижу, как от нетерпения готов Иванычу глотку перегрызть. А вот почему сделать этого не может, не соображу … Надо Наталью Никаноровну трясти. Понятия не имею, как, но ответ только она может дать. И тоже палка о двух концах. Та ведь свой интерес имеет.

Замудохали! Честно. Все коллективно замудохали.

— Хорошо, Иваныч, — Берия расслабился и откинулся на спинку кресла. — Я знал, что ты — настоящий чекист. Для Родины и партии готов на все. Езжай домой. Выспись. Отдохни. Память напряги. Если куда-то надо будет съездить, так имей в виду, вон, водитель майора в твоём распоряжении. Да, Тихонов?

Никита Пахомович кивнул. На мгновение, мне показалось, он вроде как нахмурился. Словно все происходящее не сильно его радовало.

— Николай тебя отвезет. Я пока ещё у товарища Берии останусь.

— Да. Есть о чем поговорить. — Согласился Лаврентий.

Похоже, меня выпроваживают. Ну, и чу́дно. Наелся, напился, теперь нужно думать. Но подальше отсюда.

Я поднялся с дивана, отдал честь, показалось, неправильно уходить молча, вроде не на дружеской посиделке, а потом промаршировал к выходу.

— Иваныч! — Берия окликнул, когда я уже открыл дверь. — До завтра. Вечер. Понял?

— Есть, товарищ народный комиссар внутренних дел!

Понял. Прекрасно. Мне снова дали конкретный сигнал, меньше суток на то, чтоб я в зубах принес Лаврентию нужную вещь. Не поверил он ни на грамм, будто Иваныч о книге забыл. Просто подыграл, но конкретно обозначил, к вечеру она должна быть. Эх… Круто все. Но где ж эта дьявольская гадость есть?

В коридоре отирался кавказец. Он проводил до самого выхода. Машина стояла напротив двери и возникало ощущение, будто Николай ждал конкретно меня.

— Садись, чего застыл.

Я от неожиданности аж вздрогнул. Просто за все время ни разу не слышал, чтоб этот парень вообще говорил.

— А… Да. Иду. — Прыгнул в машину. Хотел сначала на заднее, а потом подумал, чай не генерал, и устроился рядом с Николаем.

— Тебя домой же? — Он повернулся лицом, глядя с улыбкой. Ох, как внезапно Коленька стал приятным парнем.

— Ну, видимо, да.

— Понял.

Автомобиль тронулся с места. Честно говоря, опасение все равно было, точно ли домой попаду. Всякое случается…

Косился постоянно в окно, но так как в столице ориентировался плохо, мелькавшие дома не говорили вообще ни о чем. Николай что-то напевал себе под нос, и к разговорам не рвался. Я же просто, вообще в принципе, опасался любых диалогов. Прямо паранойя начала развиваться. Казалось, все вокруг чего-то хотят от Иваныча, причем, того, что сам Иваныч вряд ли хотел бы.

К счастью, привез меня Николай к дому. Это хорошо, потому как я на полном серьезе мысленно накидывал варианты отходных путей, если все же в конце дороги окажется какой-нибудь расстрельный барак или казематы. Понятное дело, просто так не дался бы. Тут уж, конечно, не до политесов. В критической ситуации, угрожающей нашей с Иванычем жизни, пришлось бы действовать радикально. Во что потом вылилось бы, вопрос. Но и добровольно идти на плаху, увольте. Первым делом оценил сидящего рядом парня. Однозначно справлюсь, даже без оружия. Тоже, между прочим, вопрос, почему мне его не выдают? Может, дело в том, что служба у Иваныча по замыслу вышестоящих будет очень короткой и очень быстрой. Эх, как же выяснить особенности этой гадской книги? Почему от деда требуют отдать ее добровольно? Ответ только Наталья Никаноровна может знать. Но захочет ли говорить? Вот в чем суть. Бабуля себе на уме, и это мягко говоря.