| Это снова прозвучало тепло и искренне, но все-таки как-то сладковато: он, "который все знал наперед, он, который хотел этого и привел к этому хотя бы даже потому, что был инструментом в руках высшей воли, он теперь снизошел, поскольку считал работу завершенной, до простого сердечного поздравления. Иоахим ощутил какую-то внутреннюю усталость; он присел к столу, стоявшему посередине комнаты, посмотрел на Бертранда, белокурая и немного женственная голова которого лежала на подушках, и серьезно произнес: "Я все-таки надеюсь, что все теперь будет хорошо", На это Бертранд отреагировал поверхностно и с той легковесной уверенностью, которая действовала на Иоахима каждый раз по-новому, то успокаивая его, то беспокоя: "Можете не сомневаться, дорогой Пазенов, все изменится к лучшему... по крайней мере --для вас". Иоахим повторил: "Да, к лучшему...-- но затем он с недоумением переспросил: -- ...но почему только для меня?" Бертранд улыбнулся и, сделав слегка пренебрежительный жест рукой, сказал: "Ну, мы... мы потерянный пол...-- в дальнейшие разъяснения он вдаваться не стал, а неожиданно спросил: -- А когда же состоится бракосочетание?" У Иоахима из головы выветрились все дальнейшие вопросы, и он сразу же ответил: "С этим придется повременить: все-таки надо считаться с болезнью отца". Бертранд бросил пристальный взгляд на Иоахима, выпрямленный корпус которого, расположившийся за столом, был повернут к нему: "Для того чтобы жениться, вам вовсе не обязательно возвращаться в имение",-- сказал Бертранд. Иоахима охватил испуг: должно быть, это все напрасно! Бертранд всегда говорил, что Иоахиму необходимо взять управление имением в свои руки, он сделал несчастной Руцену, а теперь говорит, что ему вовсе не обязательно возвращаться в имение, словно хочет отнять радость от владения и лишить его к тому же еще и родины! Всякими уловками втянул его Бертранд во все это, а теперь отпихивает от ответственности и даже пренебрегает победой, состоящей в том, что удалось перетащить Иоахима к себе, в свою гражданскую жизнь, но он выталкивает его и здесь! Он творил зло по волезла, и Иоахим уставился на него с возмущенным удивлением. Но Бертранд лишь произнес: "Недавно вы как-то упоминали, что вот-вот должны получить ротмистра и вам хотелось бы еще немножко подождать этого повышения. Ротмистр в отставке и вправду звучит лучше, чем лейтенант в отставке". "Он стесняется теперь своего секунд-лейтенанта",-- подумал Иоахим и сделал небольшое уставное, так сказать, движение. Бертранд продолжил: "А за эти несколько месяцев должна уже проясниться и ситуация с болезнью вашего отца". Иоахим охотно бы сказал, что женатые офицеры производят на него странное впечатление и что он испытывает чувство ностальгии по своему клочку земли, но он не решился сказать это, а просто подумал, что предлагаемое Бертрандом решение проблемы совпадает с настойчивым внутренним желанием родителей его будущей супруги, которым очень бы хотелось, чтобы Элизабет жила в новом доме в Вестэнде, "Ну что ж, дорогой Пазенов, одно к другому и все к лучшему,- сказал Бертранд, и это снова прозвучало неуместной отвратительной надменностью,-- кроме того, вы могли бы наверняка значительно ускорить свое повышение, если бы поставили начальника в известность о том, что хотите после получения звания уйти в отставку", В этом он тоже был прав, но злило то, что Бертранд позволяет себе вмешиваться и в военные дела тоже. Задумчиво он взял со стола трость Бертранда, начал рассматривать рукоять, провел пальцем по упругому утолщению черного резинового наконечника -трость выздоравливающего человека. То, что этот человек так настаивает на женитьбе, опять пробудило в его душе подозрение. Так что же стоит за всем этим? Вчера вечером он и Элизабет заявили родителям, что им не хотелось бы очень спешить с бракосочетанием, перечислили все препятствия на пути к нему, а теперь этот Бертранд хочет все эти препятствия взять и просто так вот смахнуть со стола, "И все же спешить со свадьбой мы не будем",-- повторил Иоахим. |
