– Мне тоже очень приятно. У вас хороший французский, только вы как-то интересно говорите. Впрочем, это неважно. Наталья Алексеевна ручается за вас, но, несмотря на это, у меня к вам будет несколько вопросов. Вы не против?

– Нет. Давайте присядем.

– Скажу сразу: хочу получить от вас предельно честные ответы, – на это я согласно кивнул головой. – Вы воевали на стороне советской власти или белой армии? Или, может, где-то служили?

– Нет. До семнадцати лет я жил в скиту, до того самого дня, пока его не сожгли, а всю мою родню не убили. Меня захватили раненого, затем был суд и четыре года тюрьмы. Бежал и теперь я здесь. Еще добавлю. Лет десять назад к нам прибилась пара, муж и жена. Кто они, не знаю, сами не говорили, а я не интересовался, только это от них моя грамотная речь и французский.

– Из всего сказанного можно сделать вывод: вы в розыске и вас ищут власти. Так?

– Да.

– Меня уже поставили в известность местные власти, что в городе предприняты дополнительные меры по наведению порядка. Надеюсь, это не из-за вас поднялся переполох в городе?

Я весело рассмеялся, потом сказал:

– Нет, меня здесь еще не удостоили такой чести.

Француз задумался, потирая подбородок.

– Я так понимаю, вы человек риска. Вам уже приходилось убивать?

– Да, – ответил я твердо. – Приходилось.

– Мне нравятся подобные вам люди, которых не сумели сломать ни жизненные обстоятельства, ни выпавшие на их долю несчастья. У вас есть цель в жизни? Не мелкая, вроде накопить денег и купить магазин или кафе, а большая, серьезная, за которую можно и жизнь отдать.

– Не знаю, наверно, нет. Сейчас я просто хочу посмотреть мир, – схитрил я, не понимая, чего от меня хочет француз.

– Мне тоже когда-то было девятнадцать лет, я был полон жизненных сил и мечтал покорить мир, – француз грустно улыбнулся. – Хорошо, Егор. Я возьму вас с собой и дам паспорт, но это все, что могу для вас сделать. Думаю, вы и сами понимаете, что в нынешнем положении границу вам официально не пройти.

– Мне большего и не требуется. Большое вам спасибо, господин Мориньи, за участие в моей судьбе. Что от меня требуется?

– Я выпишу вам паспорт на то имя, которое вы мне скажете. Вы готовы назвать его прямо сейчас?

– Паспорт ведь должен быть выписан на основании каких-то документов. Не так ли? Их не будут требовать для подтверждения?

– Это нансеновский паспорт. Если вы не знаете, то скажу, что этот документ был разработан в 1922 году норвежцем Фритьофом Нансеном, комиссаром Лиги Наций по делам беженцев. Вначале он выдавался русским мигрантам, а теперь и другим беженцам, которые не могут получить обычный паспорт. Этот паспорт выдается при двух обязательных условиях. Если есть документы, удостоверяющие личность человека, или при наличии документа, подтверждающего, что человек является эмигрантом. Только в нашем случае все проще. Тут только я решаю, выдать такой документ человеку или нет. И последнее. Подтверждающий документ лучше всего иметь, но, думаю, вам он не нужен. В любом случае вам придется нелегально перебираться через границу, а вот в Европе паспорт вам здорово поможет. Так как?

Я задумался. Замусоленная трудовая книжка явно не подходила для подтверждающего документа, даже наоборот, она вызовет подозрение.

«Тогда, может, взять свое настоящее имя и фамилию? Из той жизни? Александр Станиславович Доморацкий. Собственно, почему и нет?»

– Александр Станиславович Доморацкий.

Только я произнес, как княгиня с французом переглянулись, но говорить ничего не стали. Господин Мориньи записал карандашом на листочке мои данные.