«Значит, этот француз, спрашивая меня о великой цели, таким образом прощупывал меня. Занятно».

– Да, Наталья Алексеевна, вот только перестаньте величать меня по имени-отчеству. Саша, этого достаточно. По вашим словам, если я все правильно понял, господин Мориньи является представителем эмигрантских кругов, которые занимаются подготовкой подобного восстания. А ваши опасения основаны на том, что, узнав, кем является девочка, он может пойти по пути шантажа.

– Вы удивительный молодой человек. Вы не только все правильно поняли, но и верно расставили акценты.

– А вы сами во что верите, княгиня?

– В Россию, которая когда-нибудь вернет себе свое истинное могущество! Только, думаю, это будет очень нескоро. Сейчас у меня такое ощущение, что наше отечество с каждым годом погружается все глубже в черную трясину, – она тяжело вздохнула. – Впрочем, не будем говорить о грустном, Саша. У меня к вам только одна просьба: надо будет – выручите, спасите, защитите Сашеньку.

– Не волнуйтесь, сделаю все, что будет в моих силах. Теперь у меня к вам вопрос. Сколько вам нужно денег, чтобы хорошо жить и не работать?

– Вы, молодой человек, неправильно ставите вопрос. Мне моя работа нужна для души, для ощущения, что я кому-то еще нужна!

– Не сердитесь на меня, Наталья Алексеевна. Я был неправ. Просто мне хотелось сделать вам перед отъездом подарок.

– Озадачили вы меня, Александр. На меня тратили деньги, дарили драгоценности, возили в Ниццу, на Ривьеру… Как давно это было, – ее глаза сверкнули. – Бросьте! Вам деньги нужнее!

– Я вам оставлю тысячу рублей. На пирожные.

Глаза пожилой женщины повлажнели.

– Что-то я расчувствовалась. Все, Саша. Ухо дите.

Все же ненадолго, но мне пришлось задержаться, чтобы взять часть золота, с которым я направился к знакомому часовщику, чья будка находилась рядом с рынком. Стоило мне появиться у окошечка, как хозяин будки меня сразу узнал.

– Никак, Старовер пришел? – насмешливо поинтересовался часовщик. – Опять бимбер принес?

«Кличку знает. Ржавый, скотина, донес. Не нужно ворам знать, что у меня есть золото, – с неудовольствием подумал я. – Ладно. Рискну».

Вытащил из сумки, висящей на плече, слиток в двести граммов с царскими орлами и пробой. Часовщик приподнялся со своего места, но при этом не касаясь слитка, внимательно его осмотрел, потом снова сел. Какое-то время смотрел на меня, облизывая губы, потом сказал:

– Серьезно. Еще рыжовье есть?

– Есть. Еще два таких слитка и три десятка рыжиков.

– Десятки какие, царские?

– А ты какие хотел, советские? Так берешь?

– Беру, конечно.

Мы договорились с ним о цене и месте новой встречи. Новый знакомый меня не подвел: ни в засаду не привел, ни на рубль не обманул. Судя по всему, у воров обо мне осталась память как о фартовом пацане, которого не стоит обманывать.

Мне было неизвестно, как и что будет со мной, где придется жить и с какими людьми сведет судьба, а потому мне нужна полная свобода и у меня должны быть развязаны, а как об этом может идти речь, если у тебя в руке саквояж, набитый золотом.