– Есть время пивка попить?

– На это всегда есть время, Джек. Ты ж меня знаешь.

– Когда тебе удобно?

– Часиков в восемь?

– Ладно, идет. А где ты хочешь?

– В «Дак и Дрейке»?

– Договорились.

– Ну пока.

Я повернул в тихую мощеную аллею в поисках стен и слов.

Слов я не нашел, аллея была не та, что ни слово – то ложь.

Я прошел по Парк Роу и свернул на Кукридж-стрит, к Св. Анне.

В соборе было пусто и безветренно. Я опустился на колени перед Девой и начал молиться, чувствуя на себе тысячи глаз.

Я поднял голову, мне хотелось пить, дыхание замедлилось.

Пожилая женщина вела за руку ребенка, они шли по проходу в мою сторону. Проходя мимо меня, ребенок протянул мне открытую Библию. Я взял ее и глядел им вслед, пока они не скрылись из виду.

Я опустил глаза и прочитал первые попавшиеся слова:

«В те дни люди будут искать смерти, но не найдут ее;

пожелают умереть, но смерть убежит от них».

И я пошел через собор, через двойные двери, через конец дня, через улицы, полные полиэтиленовых мешков и змей, я прошел через все.

Все пропало, все не так, все ложь.

Я прошел по коридору в архив.

В 1974 год.

Я заправил микрофильм в проектор, прогнал его

до нужного места.

До пятницы, 20 декабря 1974 года.

Первая полоса:

Три широкие улыбки:

Старший констебль Ангус поздравляет сержанта Боба Крейвена и констебля Боба Дугласа с хорошо проделанной работой. «Они – выдающиеся сотрудники полиции, которые заслужили нашу самую искреннюю благодарность».

Я включил принтер.

Я стоял и смотрел, как из него выползают выдающиеся сотрудники полиции и их широкие улыбки.

Смотрел на строку под заголовком:

Он по-прежнему сидел за своим столом, повернувшись спиной ко всему Лидсу.

Я сел.

– Джек, – сказал он.

– Билл, – улыбнулся я.

– Ну?

– Фрейзер сделал ноги.

– Ты знаешь, где он?

– Возможно.

– Возможно?

– Мне надо проверить.

Он шмыгнул носом и стал собирать ручки, валявшиеся на его столе.

– А у тебя есть что-нибудь новое? – спросил я.

– Джек, – сказал он, не поднимая глаз. – В прошлый раз ты что-то говорил о Поле Гарланд.

– Да, говорил.

Он посмотрел на меня:

– И что?

– В смысле?

– Ты, кажется, говорил о причастности, о возможном связующем звене?

– Да?

– Черт побери, Джек. Что тебе удалось разузнать?

– Ну, как я уже говорил, Клер Стрэчен…

– Это та, которую Потрошитель убил в Престоне?

– Да, она самая. Так вот, она пользовалась фамилией Моррисон и под этой фамилией давала показания как свидетель по делу об убийстве Полы Гарланд.

– Это все?

– Да. Фрейзер говорит, что Радкин и, может быть, еще кто-то из полицейского начальства знали об этом, но этот факт никак не был отражен в официальных протоколах престонского расследования. И ни в каких других тоже.

– И это действительно все?

– Да.

– И ты от меня ничего не скрываешь?

– Нет. Конечно нет.

– Значит, ты узнал об этом от сержанта Фрейзера?

– Да. А что?

– Я просто пытаюсь во всем этом как следует разобраться, Джек.