Беленькая оглянулась, лицо на удивление милое и женственное, почти не накрашена, взгляд ярко-синих глаз скользнул по нашим фигурам.

    -  Есть, - ответила она веселым щебечущим голосом. - А что?

    -  Покажи! - предложил Тимур.

    Она снова скользнула по нас взглядом и отвернулась со словами:

    -  Покажу. Но не вам.

    Тимур, нимало не смущаясь, звучно чмокнул, вытягивая губы трубочкой, я даже понял по его мечтательному лицу, что именно он вообразил.

    Гулько пихнул его в бок и сказал сварливо:

    -  Беги места занимай!.. А то в прошлый раз пришлось стулья воровать из другого зала!

    Я зашел в кафе последним, я же шеф, мне все равно и место займут, и стул придвинут. Могу, не отвлекаясь на бытовые мелочи, продолжать мотать клубок мысли, что, вообще-то, нет лучшего инструмента глобализации, чем баймы. Это сейчас они еще во младенчестве, их не принимают всерьез, но даже сегодня любой игрок постоянно сталкивается с другими, которые, пробегая мимо, то полечат, то пробафят, то помогут справиться с опасным монстром. Баймеры из других стран сперва общаются друг с другом улыбками и поклонами, потом учатся писать на ломаном английском короткие слова, затем дорастают и до общения по тимспикеру.

    Любые баймы строим так, чтобы одиночных игроков принудить сбиваться в партии, в группы, в кланы, гильдии, а затем и в альянсы гильдий. Рейд-босса не завалить в одиночку, баймер начинает просить помощи, собирает группу из тех, кто готов помочь. Вот такая группа из немцев, русских, итальянцев, датчан, японцев и вообще экзотичных айсоров идет бить Большого Гада, на ходу распределяя роли: кому танковать, кому лечить, кому кого подстраховывать… И люди из разных стран начинают жить не просто общей жизнью, но эта их общность им становится ближе, чем соплеменники, говорящие с ними на одном языке!

    К нам за стол плюхнулся Андрюша Скопа, бодренький и довольный, потирает руки. Посмотрел на мрачного Гулько, у того лицо одутловатое, под глазами темные мешки, кривится при каждом движении головы, словно она наполнена горячей ртутью.

    -  А не пора ли, - сказал Скопа с апломбом, - начинать борьбу с пьянством? Заодно и человечеству пользу принесем, хотя, конечно, меня интересует самочувствие нашего дражайшего Тарасика…

    Гулько проворчал:

    -  Начинай, начинай… Я обеими руками «за».

    -  А что? - спросил Скопа задиристо. - Получилось же с курильщиками?.. Медленно, но додавили гадов…

    -  Это не мы, - возразил в интересах справедливости Роман. - Мода на здоровье их додавила. Отец говорит, курение считалось признаком мужественности, а некурящие - хиляками. Когда сумели все перевернуть, тогда народ и ломанулся в некурящие…

    -  И с алкоголизмом сделаем то же самое, - сказал Скопа бодро. - Даже с пьянством. Пьющих объявим хиляками, недостаточно мужественными… словом, перевесим на них всех собак, каких сейчас вешают на непьющих.

    -  Этого мало, - сказал Роман трезвым голосом, - нужен комплекс мер. Объявить их социально опасными, нестабильными, намекнуть и на то, что пьющий за бутылку родину продаст…

    -  Э, э, - сказал предостерегающе Гулько, - давай без политики! Осточертела.

    -  Можно, - согласился охотно Скопа. - Пьющий все продаст! Нестойкий элемент… Слушай, Тарас, смотрел я твои концепты, красиво, но где ты видел деревья с синими листьями? Давай, дружище, поближе к реальности! Сейчас она востребована, как никогда! Видеокарты теперь одна другой круче, так и прут, так и прут! Все потянут.