-  В смысле?

    -  Где-то ваша забота о смягчении нравов, - объяснил я, - должна остановиться. Уже сейчас она выглядит… смешной. Мне почему-то не нравится, что над вами смеются. Но что делать, у самого рот то и дело растягивается уже не до ушей, а куда-то еще дальше.

    -  Странно, - произнесла она задумчиво, - что это я вам такое, а не вы мне… Обычно технари обгоняют, а гуманитарии тащатся сзади и бурчат о старом добром времени. И еще, как тогда было хорошо. Но нравы все смягчались и смягчались. Именно запретами!

    -  Того нельзя, - сказал я иронически, - этого нельзя…

    -  Вот именно, - согласилась она терпеливо. - Вчера еще было можно, а сегодня уже нельзя. Потому что сегодня мы лучше, чем были вчера.

    -  Но куда больше? Эта политкорректность достала всех. Кто над нею только не ржет во все горло!

    Она кивнула:

    -  Понимаю. Однако же признайте, сторонники политкорректности побеждают… Вы что, хотите еще кофе? Не стоит на ночь такой крепкий.

    -  Ночь еще не скоро, - сказал я.

    -  Вы сова?

    -  По обстоятельствам, - ответил я. - Иногда вообще байбак.

    Официантка поставила перед нами тарелочки с горками из ягод малины, клубники, земляники и чего-то экзотического, вроде папайи. Все это утопает в густом снежно-белом креме, а в высоких стаканах с широкими раструбами нечто еще роскошнее, тоже в креме и густо посыпанное раздробленными лесными орешками, грецкими и даже кедровыми. В довершение всего наверху розочки опять же из крема и некие гребни, похожие на плавники рассерженной рыбы.

    -  Ого, - сказала она, - не слишком ли на ночь?

    -  Бережете фигуру?

    -  Не слишком, - ответила она бесстрастно, - просто не переедаю.

    -  Даже если очень лакомо?

    -  А вы? - ответила она вопросом на вопрос.

    Я развел руками:

    -  Честно говоря, я тоже. Но сегодня особый случай… К тому же у меня все сгорает быстро.

    Ее полные губы чуть дрогнули в улыбке.

    -  Да, похоже.

    Она аккуратно и красиво снимала ложечкой мороженое, у нее получается горка еще красивее, чем соорудили на кухне мастера, это я сразу расковырял, как свинья, и не потому, что искал желуди, просто я программер, а этим все сказано.

    Официантка подошла с папкой, я вытащил листочек со счетом, взглянул и положил вместе с ним купюру. Тамара поднялась, когда я захлопнул папку и опустил на середину стола.

    Глава 5

    Вечернее небо на головой такое густо-синее, словно там наложили три слоя, дальше в сторону горизонта становится фиолетовым, оранжевым, а у самой черной, как уголь, земли горит ярко-желтый свет, словно кипит и плавится море золота.

    На фоне этого прекрасного и страшного неба высятся металлические скелеты высоковольтных вышек с тремя парами раскинутых в стороны худых рук, откуда в обе стороны уходят целые пучки проводов. Поставили их годы и годы назад, если не десятилетия, и будут стоять и в тот день, когда уйдем в сингулярность…

    Впереди вялотекущая пробка, машины ползут обреченно медленно и покорно.