|
Ему было сказано, чтобы он этого не делал, разве только в случае чего-либо чрезвычайного. Значит, он был обнаружен. Его убили сзади — вбили в спину стамеску и затащили в каюту радиста, находящуюся за радиорубкой. Бейкер, видимо, пришел туда позже, в офицерской форме… Последняя отчаянная попытка… Он держал в руках кольт, но смотрел и делился не в ту сторону. В его спине торчала точно такая же стамеска.
Ханслет налил себе еще виски, в этот раз гораздо больше. Для него это был редкий случай. Одним глотком выпив полстакана, он спросил: — Как я полагаю, на корму ушли не все? Похоже, они оставили делегацию, для того чтобы достойно встретить вас. — Да, это весьма ловкие люди… Очень ловкие и опасные. Сдается мне, классом повыше нас. По крайней мере, меня. Приветственная делегация состояла всего из одного человека. Зато такого, что второй был бы абсолютно лишним. Я уверен, что это он убил Бейкера и Дельмонта. И так же твердо знаю, что второй раз мне от него тоже не уйти. — И все-таки в этот раз ушли. Значит, счастье пока не покинуло вас. Увы, оно покинуло Бейкера и Дельмонта, и я знал, что Ханслет винит в этом меня, так же, как позже это сделает Лондон. Я тоже винил себя. Впрочем, мне не на кого было переложить ответственность. — Дядюшка Артур… — начал Ханслет. — Вы не думаете, что… — К чертям дядюшку Артура! Плевать я на него хотел! Вам не приходит в голову подумать; что я сейчас ощущаю?! Меня охватила такая злость, что на лице Ханслета, впервые на моей памяти, что-то такое отразилось. Однако в этом не было и тени сочувствия. — Вернемся к «Нантсвиллу», — сказал он. — Теперь, когда судно опознано и мы знаем его новое название и флаг… А кстати, какие? — «Альта Фиорд», под норвежским флагом. Однако это не имеет особого значения. — И все-таки мы должны послать дядюшке Артуру радиограмму и… — И наши гости застанут нас в машинном отделении с наушниками на головах… Вы с ума сошли? — Вы так уверены, что они придут? — Да, уверен. И вы тоже прекрасно знаете, что придут. Вы же сами об этом сказали. — Я сказал, что, если придут… — Если придут… Если придут… Боже мой, они же не знают, как долго я находился на их судне. Я мог провести там много часов. За это время я мог узнать их фамилии и запомнить лица. На самом деле я не узнаю ни одного из них, а их фамилии и имена, скорее всего, ничего не значат. Но они-то этого не понимают. Они вполне могут вообразить, что в эту минуту я держу в руках микрофон и передаю их данные Интерполу. А вероятность того, что по крайней мере некоторые из них уже увековечены в картотеках, очень велика. Это вам не мелкая рыбешка. Слишком высокий класс. Хотя бы часть из них, несомненно, хорошо известна в Интерполе. — В таком случае они совершили ошибку. Сообщение уже могло быть передано. — Никаких ошибок! Они ликвидируют единственного человека, который может против них свидетельствовать, и нагонят время. — В таком случае я иду за револьверами. — Исключено. — Но тогда, Бога ради, бежим! — Нет. — Вы понимаете, что я требую этого? — Да. — Бейкер и Дельмонт… Вспомните о них. — Ни о ком другом я и не думаю. А если вы желаете смыться — прошу! Он осторожно поставил стакан на столик. Этой ночью Ханслета было не узнать: он проявлял свои чувства. Второй раз в течение, десяти минут! Вид у него был не слишком бодрый. Потом он снова взял стакан и улыбнулся. — Калверт, вы просто не понимаете, что говорите, — тон у него был вполне дружелюбный. |
