Добиться, чтобы ему поручили заниматься этим делом, Магнусу оказалось очень легко. Самым трудным было набраться мужества и снова позвонить старшему инспектору Торкеллу.

Тот говорил деловым тоном, однако начал с упреков.

— Магнус, тебя пришлось ожидать дольше, чем можно было бы предположить.

— Прошу прощения, господин старший инспектор, — начал Магнус. — Понимаете, я выронил трубку, и…

— Я хочу, чтобы ты занялся делом Оскара Гуннарссона, — перебил его Торкелл.

— Отлично, — тут же согласился Магнус.

— Ты звонил по этому поводу, так?

— Мм… да. Да, по этому.

— Хорошо. Завтра утром, в восемь часов, тебя ждет в своем кабинете Бальдур. С директором полицейского колледжа я все улажу.

— Прекрасно. Спасибо.

Торкелл положил трубку, но Магнус успел услышать перед этим его смех. И почему-то решил, что он не будет хранить услышанное ранее в секрете.

Ну и черт с ним. Магнус бросил взгляд на Арни. Тот и не думал ухмыляться — видимо, просто ничего не слышал. Вигдис же был настоящим профессионалом, а потому не любил разносить сплетни. И вскоре станет ясно, насколько осведомлен Бальдур.

— Сегодня у вас несколько усталый вид, я прав? — заметил Бальдур с едва заметной улыбкой, как только увидел Магнуса. Он знал. Собственно, он даже не улыбнулся, у него лишь дернулся уголок тонкогубого рта. У Бальдура было длинное угрюмое лицо с высоким лбом. Он был далеко не первым шутником в столичной полиции.

— Я уже отдохнул, — бодро отрапортовал Магнус. Он старался поменьше думать об Ингилейф, все еще лежавшей в его постели, и побольше о порученном ему деле.

— Я вчера разговаривал с детективом лондонской полиции, — начал излагать ситуацию Бальдур. — Ее зовут, — он умолк и взглянул в свои записи, — Шарон Пайпер. На данной стадии у нее нет причин полагать, что тут есть исландский след. Это удивительно, если учесть, что англичане считают всех нас сворой террористов.

Бальдур имел в виду сформулированную в прошлом октябре британскую антитеррористическую законодательную инициативу, предусматривающую наложение ареста на лондонские активы одного из исландских банков. И теперь, почти год спустя, это было все еще достаточно актуально, особенно если принять во внимание спор из-за выплат банка «Айссейв».

— Сообщила ли она какие-то подробности случившегося? — спросил Магнус.

— Почти никаких, следствие только началось.

Говорил по-английски Бальдур неважно, а потому мог понять не все из того, что говорила Пайпер, подумал Магнус.

— Позвони ей сегодня, узнай, не нашла ли она чего-то нового.

Он продиктовал номер телефона, и Магнус записал его.

— Арни, Вигдис, что вы выяснили вчера вечером?

— На криминалистическом учете Оскар не состоит, — ответил Арни. — Я наводил справки в отделе расследования финансовых преступлений. По его делу ведет следствие специальный прокурор.

— В чем оно заключается?

— Биржевые спекуляции и мошенничество с ценными бумагами.

— И что это означает? — спросил Бальдур.

— Не знаю, — признался Арни. — Что-то связанное с предоставлением кредитов тем, кто покупал или продавал их акции.

Бальдур в отчаянии покачал головой.

— Вигдис?

Вигдис было примерно тридцать лет. Носила она белую майку баскетбольной команды «Кефлавик» и джинсы.

— Оскару тридцать девять лет. До прошлого октября он был директором «Одинсбанка».