- Слишком длинное. Слишком повседневное. Слишком нарядное.

Бен, наконец, останавливается и снимает вешалку. Оборачивается и держит в руках черное платье, которое я хотела выбросить, как только мне его купила мама.

Она всегда покупала мне одежду, в надежде, что я буду носить ее. Одежду, которая не прикрывает мои шрамы.

Я качаю головой и, выхватив из его рук платье, вешаю обратно на вешалку. Хватаю одно из несколько платьев с длинными рукавами, и снимаю с вешалки.

- Мне нравится вот это.

Бен смотрит на платье, которое выбрал он, снова снимает его с вешалки и протягивает мне.

- Но я хочу, чтобы ты надела это.

Я отталкиваю платье.

- Я не хочу его надевать, я хочу это.

- Нет, - упирается Бен. - Я плачу за ужин, поэтому я решаю, на что мне смотреть, пока мы будем есть.

- Тогда я сама заплачу за ужин и надену платье, которое я захочу.

- Тогда я отменяю свидание и пойду в Чипотле.

Я издаю стон.

- Думаю, мы устроили первый бой, будучи в качестве пары.

Бен улыбается и протягивает мне свой вариант.

- Если ты согласишься надеть это, мы сможем закончить наш спор прямо здесь.

Бен непреклонен. Но я не надену это чертово платье. Если мне поможет мое откровение, то я им воспользуюсь.

Я разочарованно вздыхаю.

- Мама купила мне это платье в прошлом году когда работала над очередным этапом "Давайте вылечим Фэллон". Но она не имела даже малейшего понятия насколько мне было дискомфортно в своей коже. Так что, пожалуйста, не проси меня надеть это платье, потому что я чувствую себя гораздо уютнее в одежде, которая скрывает большую часть моей кожи. Мне не нравится заставлять людей чувствовать дискомфорт и, если я надену что-то подобное, они будут испытывать неловкость, глядя на меня.

Бен напрягает челюсть и отводит взгляд на платье, что держит в руке.

- Ладно, - легко сдается он, и отбрасывает платье на пол.

Наконец-то.

- Но ты сама виновата в том, что люди, глядя на тебя, испытывают дискомфорт.

Я даже не пытаюсь сдержать раздраженный вздох. В первый раз за весь день Бен сказал мне то, из-за чего я почувствовала, будто поговорила с отцом. Даже не собираюсь лгать. Это больно. Я прочистила горло, потому что от слов Бена внутри образовался комок.

- Это было не очень приятно, - тихо признаюсь я.

Бен делает шаг вперед. Но моя гардеробная и так маленькая. И мне наверно не нужно чтобы он стоял еще ближе. Особенно после таких обидных слов.

- Это правда, - отвечает Бен.

Я закрываю глаза, чтобы не смотреть на губы, которые произносят эти ненавистные слова.

Пытаюсь успокоить дыхание, но оно практически останавливается, когда пальцы Бена убирают с моего лица прядь волос. От неожиданного физического контакта я еще сильнее жмурюсь. Чувствую себя идиоткой из-за того, что не могу заставить его уйти, или хотя бы вытолкнуть из гардеробной. Но по какой-то причине, я не могу ни двигаться, ни говорить. Или просто дышать, если на то пошло. Бен убирает волосы с моего лба и пропускает их сквозь пальцы, отчего мое лицо полностью открывается.

- Ты отрастила волосы, потому что не хочешь, чтобы люди увидели больше. Носишь длинные рукава и рубашки с воротником, думая, что это поможет. Но это не так.

Его слова превращаются в кулаки, и бьют меня прямо в живот. Я отдергиваю лицо подальше от его рук, но продолжаю держать глаза закрытыми. Чувствую, что могу снова расплакаться, и я уже сполна наплакалась из-за одной тупой годовщины.

- Люди не чувствуют дискомфорт, когда смотрят на твои шрамы, Фэллон. Им дискомфортно, потому что, когда они смотрят на тебя, ты даёшь им понять, что смотреть на тебя это неправильно. И поверь мне, ты одна из тех, на которых люди хотят глазеть.

Я чувствую, как его пальцы прикасаются к моему подбородку и вздрагиваю.

- У тебя самые невероятные черты лица.