У Бена действительно есть предрасположенность к детям. Это впечатляет. И это даже… как-то сексуально.

– Сколько ему сейчас?

– Десять месяцев, – отвечает Бен. – Он родился под Новый год. На несколько недель раньше, но он в порядке.

– Так значит, весь мир празднует его день рождения с фейерверками, как и твой?

Бен ухмыляется.

– Знаешь, я даже не думал об этом. – Оливер играет с хлопьями в тарелке, полностью довольный тем, что не в центре внимания. Что утешает, потому что, может быть, мы с Беном сможем серьёзно поговорить, несмотря на компанию его племянника.

Бен протягивает руку через стол и сжимает мою. В этот момент в моей груди теплеет от такого обычного жеста.

– Это очень здорово, увидеть тебя Фэллон, – говорит он, переплетая наши пальцы. – Действительно здорово.

От такой искренности в его глазах мне хочется вскочить из-за стола и поцеловать его прямо здесь. Бен не ненавидит меня. Он не злится на меня. Я чувствую себя так, будто впервые за весь год вдохнула глоток свежего воздуха.

Я протягиваю руку к нему, но, как только я это делаю, Бен отстраняется, чтобы подтолкнуть тарелку к Оливеру.

– Извини, мне пришлось взять его с собой. Джордин работает сегодня, а няня не смогла приехать в последнюю минуту.

– Всё в порядке, – говорю я ему. И честно говоря, это действительно так. Мне нравится наблюдать, как Бен справляется с Оливером. Это ещё одна вещь, которую я не замечала в нём прежде. – Как Джордин?

– Хорошо, – отвечает Бен и кивает так, будто пытается убедить в этом и себя. – Действительно хорошо. Она такая замечательная мама. Кайл мог бы гордиться ею, – последнее предложение он произносит тише. – Что на счёт тебя? Как Нью-Йорк?

Я не знаю, что ответить. Не думаю, что сейчас подходящее время поднимать эту тему, поэтому я уклоняюсь от ответа.

– Это всегда так странно, - я меняю тему. – Встречаться с тобой первый раз за год. Каждый раз не знаю, что сказать или сделать.

 Я вру. Это никогда не было странным до сегодняшней встречи, но спасибо прошлому году, сегодня я чувствую себя очень неловко.

Бен тянется через стол и кладет руку на моё запястье, слегка сжимая его.

– Я тоже нервничаю, – успокаивает он меня. Его взгляд замирает на наших руках, после чего он убирает свою, прочищая горло. Так мило, что он пытается быть почтительным перед Оливером. – Ты уже сделала заказ?

Бен берёт меню и молча смотрит его, но я вижу, что он его не читает.

Он нервничает больше, чем должен, но в прошлом году мы расстались на таком неловком моменте. Я переживаю, что это не нервы беспокоят его, а, может быть, немного горечи. Знаю, я причинила ему боль в прошлом году, но, несомненно, у Бена было время, чтобы понять почему я сделала, то, что сделала. И надеюсь, он знает, что уходить от него, когда ему было так больно, для меня было сложнее, чем для него. Весь прошлый год я провела с тяжестью на сердце, потому что постоянно думала об этом.

Мы оба сделали заказ, и Бен перепроверил, что добавил туда картофельное пюре для Оливера, что я нашла очаровательным. Я стараюсь разрядить обстановку легким разговором. Рассказываю ему, как пришла к своей новой цели в жизни – открыть студию талантов. Бен улыбнулся и сказал, что я больше не «Фэллон-Переломщица». Я спросила его, каково же моё новое имя, а он задумчиво посмотрев на меня, ответил «Фэллон-Учительница». И мне понравилось, как это звучало.

Бен рассказал, что в мае этого года закончил колледж, и это расстроило меня, потому что я не была рядом, но знаю, что нас ждет много подобных этапов в будущем. Я пойду на его выпускную церемонию, когда он получит учёную степень, потому что он говорит, что это то, над чем он работает сейчас.