— Мы обязательно еще позавтракаем вместе, Ленц. Но сейчас я хочу обратиться к тебе с деликатным поручением. Мне бы хотелось как-то отблагодарить семью этого мальчика, — он кивнул на свое бывшее тело. — Пригласи и привези их во дворец, но так, чтобы об этом никто не узнал. И когда поедешь за ними, прихвати все нужное — у матери болотная лихорадка. Не спрашивай, откуда я это знаю, просто знаю.

— Лихорадка? Тогда мне надо спешить! — Ленц кивнул и машинально повторил жест Гектора, ударив кулаком в грудь. — Все сделаю, мой повелитель!

— И еще кое-что… С неделю назад в городской тюрьме отбывал наказание некий Терант. Выясни, что с ним.

Глава 26. Сюрприз для повелителя

Лука остался один. За дверью слышались голоса, но выходить новоявленный император пока побаивался. Без поддержки и подсказок Ленца он мог ляпнуть что-то не то, не вспомнить имени и тем вызвать подозрения.

И он бы, может, еще долго просидел в одиночестве, но в дверь постучали, и раздался хриплый старческий голос:

— Повелитель, куда прикажете подавать завтрак?

Кто это? Имя вертелось на языке, но поверхностная память Маджуро подсказок не давала. А может, Маджуро просто не знал имен своих слуг? Впрочем, одно знание пришло к Луке вполне отчетливо: за дверью стоял старший подавальщик.

— Принесите все туда, но не раньше, чем я выйду! — как можно жестче сказал Лука. — Я занят! Думаю о народе!

За дверью повисла удивленная тишина. Но продлилась она недолго. На фоне стихших голосов старик откашлялся и хрипло ответил:

— Будет исполнено, повелитель!

Уходя, старик бросил кому-то в коридоре: «Золотой человек наш император, все о народе думает… Опять, небось, с кем-то кувыркается! Мог бы и впустить, чего мы там не видели, чай, не вчера…»

Сказано это было с большой долей сарказма, и донесшийся хохот был тому подтверждением. Лука понял, что прокололся. Судя по всему, покушения на Маджуро — обычное дело. И если настоящего императора регулярно пытались отправить к праотцам, то нового, поддельного, велел прикончить сам Двурогий! А то, что Лука не тот, за кого себя выдает, будет понятно из таких вот мелочей и странностей в поведении. Ехидный старикашка-подавальщик, небось, с пеленок императора знает!

Стоило подготовиться и принять меры. Ядов он не боялся — с ними справится метаморфизм, тем более что материала в жировых запасах немерено. А вот с физическим воздействием все не так просто.

Раскроенная топором голова, кинжал в сердце, да его могут просто порубить на части! Справится ли с таким способность? Проверять не хотелось, хватит с него пока боли и страданий.

Император запер дверь и задумался. Сначала он хотел усилить кожный покров, чтобы его нельзя было пробить ни коварным клинком, ни массивной алебардой, но представил последствия: ведь ему предстоит входить в физический контакт с людьми, например, жать руки. Оставить кисти рук без усиления? Нет, будут уязвимые места. Да и вдруг он возляжет с кем-то из фавориток? Совсем оставлять их без внимания — значит вызвать пересуды похлеще, чем если бы он похудел.

При мысли о фаворитках Лука покраснел, хотя рядом никого не было. Вероятность того, что это случится уже сегодня, его изрядно взбудоражила, но он постарался отогнать фантазии. Да ну их, глупости. А девицы эти старые и… слишком доступные. Хотя в Империи ему теперь доступны все… На этой мысли Лука успокоился. Легко получаемое теряло привлекательность и не вызывало того томления, которое было в мечтах о соседской девчонке, когда он был парализован.

Вернувшись к мыслям об усилении, он снова задумался.