Таверна, где решила поселиться жрица со своей охраной, была чистой и просторной. А также дорогой и пропитанной насквозь благочестивыми настроениями. Это раздражало всех троих кхае. Разве что Алвар был огорчен в меньшей степени: его глаза смотрели больше на Катерину.

Глаза, которые, как помнил Каэхон, через пять дней вновь станут фиолетовыми, – последняя порция капель ушла совсем недавно, а больше Нерре дать не смог: не было смысла, ведь срок годности этого чудодейственного средства совсем невелик.

– Ужасно! – недовольно проворчала Тайсама. – Кай, надеюсь, мы здесь ненадолго?

– Надеюсь, мы здесь задержимся, – возразил Искра.

– Алвар, – поморщился Каэхон. – Я понимаю, любовь и все такое…

– Да ничего ты не понимаешь! – вскипел моментально Алвар.

– Поверь, понимаю, – усмехнулся по-доброму слепой кхае. – Тай, понимаю или нет?

– Только когда приспичит, – невозмутимо ответила девушка. – Искра, все будет в порядке, не волнуйся. Но сейчас куда важнее дело.

– Я тебя удивлю, Тай, но это даже я понимаю, – язвительно ответил Алвар. – И я отлично понимаю, что… наш народ и остальные люди – безнадежно далеки. Тем более что она – жрица.

– Ну, не все так безнадежно, – усмехнулся Каэхон. – Она все же не жрица кого-либо слишком кровавого и зловещего, а мир меняется. Единственное, чего тебе стоит пугаться…

– Это времени, – закончила за него Тайсама. – Люди живут мало. А мы… Неизвестно, сколько живут такие кхае, как мы, полукровки.

Внезапно дверь распахнулась. Стоявшая за ней Катерина с объемистым свертком в руках выглядела очень, очень растерянной. Однако эта растерянность быстро переходила в недоумение, затем в злость, потом и в обычную обиду. Но все это перекрывалось озабоченностью и страхом. И эту гамму чувств Каэхону пришлось воспринять в один миг… Слепой кхае тут же рванулся к девушке, втащил ее в комнату, захлопнув дверь ногой, зажал ей рот и произнес:

– Не кричи, пожалуйста, и успокойся. Кстати, откуда ты знаешь слово «кхае»?

Девушка напряглась, затем внезапно успокоилась и кивнула. Каэхон тут же разжал ей рот: никаких опасных эмоций он не чувствовал. Искра тем временем подскочил к девушке и попытался ее обнять, но та лишь отстранилась, вздрогнув.

– Жрице положено знать многое, – холодно ответила она. – Алвар, если мага я еще могу… вытерпеть… Но проклятых фиолетовоглазых!.. – От внезапного гнева жрица чуть не задохнулась, но тут же взяла себя в руки. – Зачем отродья Мятежника пришли в Священный Город?

– Отродья Мятежника, – с наслаждением повторил Каэхон, чувствуя себя на удивление спокойно. – Ну-ка, посмотрим…

Слепой кхае сосредоточился и посмотрел на жрицу из мира духов. Да, от нее, как и от ледяных магов-жрецов Килхейдхеера, куда-то вдаль шла сияющая нить. Было, конечно, и множество отличий: к примеру, здесь льдом и не пахло – скорее, прохладой лесного ручейка.

– Катерина, – грустно вздохнул Алвар. – Какая разница – человек, кхае…

– Разница есть. Я не кричу лишь потому, – холодно произнесла жрица, – что вы действительно спасли меня.

– Искра, – Каэхон был невозмутим внешне, но Тайсама почувствовала в нем медленно закипающую злость, – хочешь, чтобы эта девушка стала твоей и отступила от своей богини?

– Что?! – воскликнула жрица.