|
Никаких тебе громких разоблачений, никаких длительных тюремных заключений. Пресса тоже молчит, потому что туда тоже сделали массивное финансовое вливание. Тишина и покой. Таким образом на свободе многие, хотя их руки в крови по самые локти, если не выше. Некоторые из них купили себе места в Госдуме и получили депутатскую неприкосновенность. Чего тут греха таить – из за бабок убивали и будут убивать всегда, пока Земля не слетит с катушек.
– Миша, тебе говорит о чем нибудь фамилия Гордеев? – Гордеев? – Федотов задумался. – Кто это? – Адвокат, – ответила Лена. – Адвокат? Так, дай подумать. Адвокат Гордеев. – Он сейчас защищает Виталия Федоровича. – Вот оно как. Нет, про Гордеева я первый раз слышу. Где его контора? – Сейчас вспомню, – сказала Лена. – Да я тебе лучше его визитку покажу. Лена принесла карточку и вручила Михаилу, который принялся рассматривать ее со всех сторон. – Таганская, 34. Я знаю эту контору, – заявил он. – У меня там есть очень хорошие знакомые, толковые парни. Одного зовут Константином Булгариным. А почему именно Гордеев, а не Булгарин? – А что Булгарин? – Я тебе скажу, что Булгарин вытаскивал своих клиентов и не из таких безнадежных трясин, в которую сейчас угодил Проскурец. – Гордеев потому, что Гордеев. Это моя инициатива. Можно сказать – у меня сработал нюх. – Ну, если нюх, тогда конечно, – сказал Миша, заметно иронизируя. – Они уже встречались? – Да, вчера днем. – О чем говорили? – Я не слышала. Но у них сложились довольно теплые отношения. – Прямо теплые? – Говорю тебе это с полной уверенностью. – Но умение налаживать теплые отношения с клиентом – это не заслуга адвоката. Его задача – защита клиента. – Не в этом смысле теплые. Мне кажется, Гордеев проникся пониманием. – Лена осеклась. – Черт, не так надо сказать. Понимаешь, это не просто какой то профессиональный интерес. Это какой то по настоящему человеческий интерес. Нет, все равно казенно звучит. Но это именно так, человеческий интерес. Тебе понятно? – Лена произносила последние слова, едва сдерживая слезы, причину которых она не смогла бы объяснить толком. – Мне все понятно, Лена, ты можешь успокоиться. – Он сейчас ищет Пашкевича. – Кто ищет? – Гордеев. Виталий Федорович ему про него рассказал. Он говорит, что убийцу нужно искать не в «Интерсвязи», а там, где папа в последнее время вел свои дела. – Это Проскурец так сказал? – Да. – И Гордеев его послушал? – Да. А что? – Нет, ничего, – ответил Михаил. – Просто интересно. Интересно, откуда Проскурец знает про дела Волкова. Они же, после того как Волков ушел, почти не встречались. – Не знаю. А разве это важно? Знает, не знает, какая разница? – Никакой разницы, ты права. Просто интересно, и не более того. Но я думаю, что Виталий Федорович погорячился, рассказав про Пашкевича. Во всяком случае, Пашкевич Гордееву ничего существенного не даст. Да Пашкевича соседи знают только как работника торговли. Он же до сих пор – сплошной почтовый ящик. Я имею в виду его законспирированный статус. Даже жена толком не в курсе, чем он там занимается. – А почему это тебя так волнует? Я и не знала, что ты его тоже знаешь. – Я его не знаю. – Тогда откуда у тебя такие подробные о нем сведения? Михаил вылил в стаканы остатки вина. – Хочешь тост? – спросил он. – Валяй, – ответила Лена. – За нас! |
