- Трол, - заскрипел Ибраил, он всё ещё не мог успокоиться, - к тебе же обращаются.

    - Мы здесь… - Трол не знал, как продолжить. - Мне почему-то кажется, мы не просто так сидим тут. Не могу этого объяснить, но будет лучше, если мы пока… ещё немного подождём.

    - Кому лучше? - отозвался Роват.

    - И кого собственно э-э… подождём? - поинтересовался Крохан.

    - Сказал же - не знаю, - честно ответил Трол. Он поднял руку, провёл по коротким, недавно подрезанным волосам. - Но нужно ждать.

    - Мы дождёмся, - снова быстрее всех отреагировал Роват, - нас тут всех переженят вконец.

    Вероятно, он имел в виду Батара, потому что пока эта угроза сработала только против него. Трол быстро посмотрел на Ибраила, тот сидел, вытянувшись в струнку. По его лицу ничего нельзя было прочитать. Его сознание находилось где-то очень далеко.

    - И что потом делать? - продолжал Роват, которому показалось, что высказанное им опасение не произвело большого впечатления на собеседников.

    Снова открылась дверь в зал, вошёл Батар. Он уже немного восстановился после смерти брата, стал чуть прямее держаться, исчезла растерянность из глаз, и у него, как и было сказано, завелась подружка. Молоденькая женщина, почти совсем ещё девочка, которую он выбрал за то, что она каким-то одному Кроссу известным способом помогла ему избавиться от печали. Она уже жила в комнате Батара, уже задирала нос перед остальными деревенскими и уже шила себе особенные платья, в которых невозможно было выйти в поле, но зато куда легче было приказывать людям, работающим в замке.

    Звали её Тир. Вполне естественно, без малейшего напряжения она взяла на себя хозяйственные заботы по замку, и у неё, к крайнему удивлению всех, получалось совсем неплохо. В Дотимере появились слуги, на кухне всегда кипели котлы с очередным обедом, запасы на зиму множились, повреждённые стены удалось отремонтировать, а одежда на новых господах Лугани и окрестных земель была выстирана, выглажена и даже хорошо пахла. На полях, принадлежащих замку, как-то сами собой возникли работники из деревни, которые не имели ничего против барщины. За ними присматривал Михлус, бывший солдат и, как оказалось, родной отец Тир, прибившийся к Лугани после разорения своего родного Мирама, вполне грамотно осваивающий должность управителя. И разъездные торговцы теперь то и дело сворачивали в Дотимер, прознав, что новым господам замка и этих земель можно продавать всё то, что было весной тут разграблено, а потому нуждалось в восстановлении - шпалеры, постельное бельё, бочки с южным вином и пивом из долин, бумагу, чтобы вести отчётные книги, и даже запоры для кладовых. Ключи от этих кладовых тоже носила теперь Тир, уступив своё командование только в оружейной, где решил распоряжаться Батар.

    Батар тоже налил себе пива, подошёл к очагу, погрел один бок, другой, повернулся к остальным.

    - Опять вы судачите, что тут жить невозможно. - Он отхлебнул, очень напоминая сейчас добродушного сельского сквайра, в которого медленно превращался. - А по-моему, тут не очень-то и плохо. Жаль, брат не дожил.

    - Ты же был рыцарем, - отозвался Роват. - Как же тебе…

    - Невозможно всю жизнь воевать, - отозвался Батар. - Может быть, лишь иногда, когда это нужно высшим силам.

    Он чуть опасливо посмотрел на Трола. Он признавал первенство Возрождённого и немного побаивался, что у него отнимут и этот замок, и его Тир, и его новую, оказавшуюся такой приятной жизнь мирного владетеля и защитника этой деревни.

    Трол поднялся на ноги, подошёл к Батару и несильно хлопнул его по плечу. Он не собирался ничего у него отнимать, наоборот, он был рад, что из их компании выделился хотя бы один человек, которому такая жизнь была по вкусу и который мог взять на себя ответственность за жителей Лугани.