– Берегись, госпожа! – крикнул бедуин, поворачивая своего верблюда и вытаскивая из седельной сумки винтовку с коротким стволом. – Я отвлеку их, спасайся!

Легко было сказать! Маша совершенно не умела управлять верблюдом. Хотя, кажется, это умное животное не нуждалось ни в каком управлении. Белоснежный верблюд повернул в сторону и, кажется, удвоил скорость. И в это время сзади прогремел выстрел. Маша оглянулась и увидела, как ее проводник на своем верблюде зигзагами несется рядом с джипом и пытается попасть из винтовки по колесам. Но он успел выстрелить только один раз: послышалась автоматная очередь, и молодой кочевник слетел с седла и рухнул на песок под колеса машины.

Оставшийся без наездника верблюд поднял морду к луне и издал долгий, жалобный рев.

Джип объехал труп бедуина и на полной скорости устремился за Машей. Ее белый верблюд несся прочь, сколько было сил, но мощный мотор делал свое дело, и расстояние между Машей и ее преследователями неуклонно сокращалось.

Снова сухо протрещала автоматная очередь, и верблюд споткнулся, его длинные ноги подломились, и огромное животное рухнуло на холодный песок ночной пустыни. Маша вылетела из седла, перелетела через труп верблюда и упала на сырой плотный песок. Рядом с ней затормозила машина, хлопнули дверцы, прозвучали шаги двух человек.

– Кретин, зачем ты стрелял! – прозвучал знакомый голос. – Если она погибла, я закопаю тебя в одну могилу с ней!

– Азраил, она могла уйти! – отозвался второй человек и наклонился над Машей, обдав ее запахом крепкого дешевого табака. – Да нет, все в порядке! Она жива! – и сильные руки рывком подняли Машу на ноги.

– Твое счастье! – проговорил Азраил.

Девушку поволокли к машине.

– Что вам от меня нужно? – слабым, измученным голосом спросила она. – Как вы со мной обращаетесь?!

– Ах, ну да! – прозвучал рядом с ней насмешливый голос Азраила. – Ведь с тобой нужно обращаться как с особой королевской крови! Извини, я забыл!

Ее втолкнули на сиденье джипа. Азраил сел рядом, закатал рукав, обнажив Машину руку, и неожиданно в его руке появился шприц.

Маша изумленно вскрикнула, попыталась протестовать, но игла уже вошла под кожу, и через несколько секунд все вокруг затянуло розовым колеблющимся туманом.

* * *

Дмитрий Алексеевич пожалел, что сел в эту машину. Старый «Форд» дребезжал, дверцы его грозили отвалиться, мотор кашлял, как старый курильщик, и то и дело норовил заглохнуть. Тем не менее лихой водитель выжимал из своего антиквариата сумасшедшую скорость, обгонял другие машины и при этом еще напевал марш из оперы «Аида».

Промчавшись мимо застывшей в темноте громады мечети, «Форд» резко развернулся и затормозил с душераздирающим скрежетом.

Старыгин не сомневался, что при таком торможении от машины отвалится капот или мотор, но этого не произошло. Водитель обернулся и с какой то странной интонацией проговорил:

– Приехали! Абд аль Касим!

Старыгин расплатился, дав щедрые чаевые, и выбрался из машины, с трудом справившись с проржавевшей дверью. Едва он ступил на тротуар, древний «Форд» резко сорвался с места и с дребезгом и грохотом исчез из поля зрения.

Наступила тишина, нарушаемая только негромким журчанием. Не верилось, что вокруг раскинулся многомиллионный город.

Старыгин пошел в том направлении, откуда доносилось журчание, и увидел открытую калитку в высокой беленой стене. За этой калиткой виднелся большой сад с прямыми широкими дорожками, в центре его – цветник, посреди которого журчал фонтан. Белые цветы светились в полутьме ночи, распространяя пряный аромат.

Неожиданно из тени под стеной выскользнула невысокая фигура. Старыгин попятился, но незнакомец стремительно подскочил к нему и прижал к левому боку сверкнувший в темноте клинок.