Радовало, что  всякие инциденты с аборигенами ограничились пьянками и потерей снаряжения.  Никаких нападений на солдат, обстрелов или засад. Всех проявлений агрессии —  несколько инопланетных туристов, также набравшихся до полного изумления,  сцепились с патрульными.

Рама такое  положение дел радовало и настораживало одновременно. Весь опыт китежца говорил,  что подобное миролюбие на войне невозможно. И если в первое время — тихо, то  потом, когда враг опомнится, начнётся партизанщина. Так было на Акадии, так  было на Эдеме и Костас не видел причины, почему на Идиллии должно быть иначе.  Пацифизм – пацифизмом, но даже среди таких записных непротивленцев злу  насилием, как амиши, в своё время нашлось немало желающих взять оружие в руки.  А на Идиллии осело много инопланетников, прекрасно знающих, с какой стороны  приклад у автомата. Рам не сомневался, что в скором времени они найдут  последователей среди аборигенов и примутся упоённо пакостить захватчикам.

Но шло время, а  кроме сообщений о новой партии пьянчуг в форме Союза, ничего не происходило. И  это нервировало. В довесок на Костаса свалились вопросы по хозяйственной  деятельности города, которые до этого разгребал Нэйв, слинявший вместе с Даной  к крылатым волкам. Костас уже после второго звонка понял, почему контрик с  такой радостью ухватился за предлог свалить к чертям от этого дурдома. Склады,  фрукты, овощи, рефрижираторы, элеваторы -- всё это сплелось в клубок,  постепенно заполняющий сознание китежца.

Апофеозом этого  сельскохозяйственного абсурда стали пьяные птицы. Чёртовы пернатые наклевались  забродивших ягод, которые владелец не успел доставить на склад, и пришли к  выводу, что раз люди не дают отпор агрессору – это бремя ложиться на птичьи плечи.  И со всем пьяным пылом устроили партизанщину, нападая на патрульных солдат и  гадя им на головы.

Костас поначалу от  души веселился, слушая разъяренные вопли потерпевших, но после десятого или  пятнадцатого доклада понял, что с пернатыми вояками надо что-то делать, иначе  они обосрут весь личный состав. Пришлось обращаться к тиаматцам, у которых  нашлись ультразвуковые отпугиватели. Птицы улетели, громогласно обещая  вернуться и как следует наподдать наглым захватчикам.

Героически отбив  птичью атаку, Рам вздохнул:

– Грёбаная планета.  Даже птахи – и те здесь закладывают за воротник...

Вновь ожил наушник  служебного комма.

– Полковник, с вами  хочет поговорить некая Арора Зара, – сообщил дежурный. – Назойливая, хуже мухи.  Раза три к чёрту посылал – не понимает. Ходит вокруг и зудит. Разрешите  применить силу?

“Пристрели её!” –  мысленно приказал Костас.

Увы, мечты –  мечтами, а в реальности докучливая чинуша пока ещё не заработала расстрел. Хоть  и стремилась к этому всеми силами.

– Ладно, давай её  сюда, – вслух сказал Рам, приготовившись выслушать очередной бред про фрукты,  овощи и просроченный сенокос.

Одного взгляда на  лицо экс-мэра хватило, чтобы понять – дело посерьёзней разорённого поля.

– Прикажите вашим  киборгам отпустить людей! – едва ворвавшись в кабинет потребовала Зара.

Терпеть подобный  тон в свой адрес Костас не собирался и в мирное время. Сейчас же требование от  побеждённого, да ещё и чиновника, разозлило ещё больше.

– Я же обещал  массовые расстрелы – вот, выполняю, – процедил он.

Измученный  бессонницей и сумасшедшей ночью мозг реагировал медленно, и Раму потребовалось  несколько секунд, чтобы переварить услышанное.

“А когда я приказал  гражданских задерживать и нахрена?” – озадачился Рам.