|
Титос ощутил присутствие себе подобного! И их взгляды встретились, словно убийственные лучи направленные друг в друга, они погрузились в души двух отличных от остальных существ… — МОРЛОК! — выдохнул Васнецов, заглянув в бездну взгляда Титоса. В это мгновение время остановилось. Замерли сотни людей собравшихся в этом ангаре. Запрокинувшая в предвкушении немыслимой оргии девушка застыла в своей позе, и повисли в воздухе ее взмывшие волосы. Застыли безумцы орущие, рвущие одежды, подбрасывающие непривычного вида каски, которые так же зависли в воздухе. Наступила тишина. Зловещая и неестественная. И Николай смотрел в глаза Титосу, а Титос смотрел в глаза Николаю и на лице этого чудовища на трибуне прорисовался ужас от осознания того, что здесь еще один морлок. Невосприимчивый к дурману его речей. Тот, кто равен ему был по силам, а значит и способный его уничтожить. И Титос в своем страхе от такой неожиданности дал слабину. И БЛАЖЕННЫЙ Николай смог прочитать в его черной, покрытой ядерной копотью душе ВСЕ. Он увидел его прошлое. Он увидел, ЧТО сделал Титос в прошлом… Шатающаяся девушка резко развернулась. Это было единственное движение в застывшем мире обезумевших людей. А ведь можно было догадаться. Это была она, Рана. На ее лице застыл ужас, она вытаращила на Николая глаза и, набрав полную грудь воздуха, закричала с невероятной силой сотен децибел: — БЕГИ!!! Кричала словно вся планета и вопль этот был во сто крат сильнее того шума, который издавала до этого толпа и умноженный динамиками голос морлока на трибуне. Васнецов рванулся к двери, и тут же все пришло в движение. Время снова начало свой естественный ход. — МУТАНТ!!! — завизжал Титос, вытянув руку в сторону Николая. Одурманенные, как и вся толпа, охранники не сразу сообразили что происходит. Николай уже мчался по коридору. Он буквально прорвался сквозь двух легионеров, охранявших подступы к залу профилактики, пока те вскидывали оружие, еще не до конца понимая, что происходит. Васнецов свернул в другой коридор. Краем глаза ловя, так запавшие в память плакаты, он вспоминал обратный путь. «Девушка должна, женщина обязана…», кажется, он бежал правильно. Позади уже слышались крики, щелчки затворов и топот кованых сапог. — Черт! — воскликнул Васнецов, увидев, как дальше коридор перегородил легионер с иностранным пулеметом M249 в руках. — Ложись! — заорал легионер, и Васнецов распластался на полу. М249 затрещал, поливая преследователей Николая свинцовой смертью. Дав длинную очередь и убив пятерых Гау, он сорвал с плеча G36 с оптическим прицелом и, всучив его недоумевающему Николаю рявкнул: — За мной! Быстро! — Ты? Вейнард? — Васнецов только сейчас узнал его. — Заткнись и беги за мной! Они выскочили на улицу. В холод и предрассветную темноту. У входа прислонившись к стене, сидело три неподвижных солдата Гау. Похоже, они были уже мертвы. И очевидно по вине капрала. А еще их ждал снегоход. — Садись! — Вейнард прыгнул за руль. Взревел двигатель и снегоход рванулся вперед. — Почему ты мне помогаешь?! — воскликнул Николай, перекрикивая двигатель и раздавшиеся позади звуки сирены и выстрелы. Темноту разрубили лучи прожекторов, скользящих между строений и по снежной глади. — Мне приказано присматривать за тобой и обеспечить твое бегство! Даже ценой собственной жизни! — ответил капрал. Васнецов опешил… — Мне не нужна такая цена! Зачем тебе жертвовать собой?! — Заткнись! Мне виднее! — Ты шпион Старшинистов? — Я легионер Гау, давно и добровольно сотрудничающий с разведкой Старшины! — Но почему?! — Почему?! Потому что давным-давно, моя пятнадцатилетняя дочь пошла в службу быта и размножения! Никто ее не принуждал! Добровольно! Потому что тут так воспитывают! Потому что моя жена, не желал знать других мужчин кроме меня, своего законного мужа! И ее обвинили в симпатиях к псвевоморали Старшины! И ее отправили на принудительные работы в солдатский бордель! Но она предпочла смерть бесчестию! Потому что я настолько был убит горем, и это так оглушило мой разум, что я стал невосприимчив к гипнозу это ублюдка Титоса! — яростно орал Вейнард ведя машину. |
