|
— Давай, давай, давай, ну же!!! — рычал Варяг в адрес самолета. — Двести тридцать! — Отрыв! На этот раз самолет был легче. Не было пустого корпуса БМП. Варяг почему-то решил не грузить его или попусту забыл об этом. И вместо четырех человек, в кабине было только трое… Ил-76 взмыл над Леной и стал набирать высоту. — Славик! Ты там как?! Что-то тебя вообще слышно не было! — крикнул Яхонтов. — Нормально, — угрюмо отозвался Сквернослов. Находящиеся в самолете люди не знали, как ликовала толпа на берегах реки, видя что самолет все-таки взлетел, не смотря на козни стихии. Он все- таки полетел! Казалось, что рассвет зависел только от взлета самолета. С каждой минутой становилось все светлее и светлее. И при этом Ил-76 был все дальше от той роковой дамбы и все выше от земли. Уже можно было разглядеть замерзшие разливы взорванной реки. Можно было узреть, как стала меняться местность по мере удаления от обжитых берегов Новой республики и теперь уже бывшего легиона. Самолет рвался все выше и, теперь можно было только видеть то, что на горизонте. Смотреть вниз мог только находящийся в штурманской кабине Сквернослов. Уже когда Ил-76 достиг облаков и ворвался в их гущу, стремясь взобраться в чистоту неба, Вячеслав поднялся из кабины штурмана и задумчиво посмотрел сначала на Варяга, затем на Николая. — Ты чего такой? — поинтересовался Васнецов, взглянув на него. Славик медлил с ответом и морщился. Затем пожал плечами и вздохнул. — Да так, ничего. Усталость, наверное. Он окончательно выбрался из штурманской кабины и повесил бинокль, который держал в руках на спинку кресла, в котором еще не так давно сидел Людоед. — Я пойду к луноходу. — Зачем? — Да так… Посплю… Самолет взмыл над облаками, снова оказавшись над белоснежным ковром облаков и в чистом небе. Но теперь все это великолепие не радовало как в первый раз. Раздражал яркий солнечный свет. Раздражала чистота и пустота. Монотонность пейзажа. И больше не было мыслей о том, что будет обидно покинуть все это великолепие. Была только не уходящая горечь утраты и мысль о том, что надо поскорее покончить с ХАРПом. И ощущение усталости, о которой говорил Сквернослов. *** После того как Варяг, сверившись с картой, положением солнца и часами, выровнял курс, Николай понял что можно расслабиться и поспать. Ни прошедшая ночь после гибели Людоеда, ни предшествовавшая ей ночь в логове Гау, возможности отдохнуть не дали. Погружаясь в сон, Васнецов уже предвкушал полными фатализма чувствами, что вот уже он уснет и снова окажется в чистилище. Увидит Андрея и стражей. Рану и проклятый ХАРП. Но всего этого он не увидел. Ему приснился лишь Илья. Но как и где, при каких обстоятельствах и говорил он с ним или нет, Васнецов вспомнить не мог после того как его разбудил какой-то шум. Казалось, он проспал мгновение, но судя по часам, прошел уже полтора часа. Шумела рация. Яхонтов так и не выключил ее после взлета. Но тогда в динамиках была тишина после последних слов гвардейцев, провожавших самолет и обеспечивающих его взлет. Однако сейчас динамики шумели и хрипели. Словно чей-то голос пытался пробиться в кабину экипажа. Но голос так и не пробивался, и они продолжали шуметь, шипеть, скрипеть, хрипеть и всем этим угнетать сознание. — Что это такое? — пробормотал Васнецов. Яхонтов пожал плечами. — Понятия не имею. — Он хмуро вслушивался в какофонию звуков но, как и Николай, ничего не мог разобрать. — Похоже, чей-то сигнал поймали. |
