|
— Я что-то не понял, — развел руками Васнецов, — Но ведь оружие все равно на месте. — Именно, — кивнул Варяг. — А почему? — Те, кто был против насилия и проиграл в матче, поняв свое поражение, перестреляли тех, кто хотел выполнить приказ командования. Васнецов поежился. Такого поворота он вообще не ожидал. Как-то странно было себе представить как, выигравшие люди кричат от радости за победу и предвкушают применение оружия… Выполнение своей работы… Того чему их учили… Но те, кто казалось бы должны были быть гуманными из-за своего решения не применять ядерное оружие, просто убили их нарушив договор… Как все странно… — Выходит, — пробормотал он, — Чтобы остановить насилие, надо насилие применить? — Вопрос на целое тысячелетие, — вздохнул Яхонтов. — Значит, они оружие так и не применили, а вот наш Людоед… — покачал головой Сквернослов. — Славик, у них во много раз было больше атомных подлодок. У них во много раз было больше стратегических бомбардировщиков. У них масса авианосцев, самолеты с которых могли нести ядерные бомбы. У них куча баллистических ракет. Когда мы договаривались их обоюдно сокращать, то мы свои резали, а они складировали… — И у них ХАРП, — мрачно добавил Николай. — То что сделал Людоед, не идет ни в какое сравнение… Если бы каждый капитан поступил как этот… То и Людоеду не пришлось бы наверное… — Ладно, — вздохнул Сквернослов. — Поехали дальше. У них ведь еще остался ХАРП. *** Луноход продолжил движение, оставив позади уже и заброшенную лодку с номером 593, которая так и чернела на белизне ледяной пустыни, оттого что постоянный ветер, хозяйничающий здесь, не давал субмарине обрасти снегом. Луноход взобрался на берег Малого Диомида, который еще назывался Остров Крузенштерна ил по-эскимосски Ингалик. Противоположный. Машина упорно пересекала торчащую из замершего пролива плоскую глыбу, пока Варяг не приказал остановиться. Перед машиной, из снега торчала какая-то трубка, припорошенная снегом. Они вышли и осторожно приблизились к ней. Теперь было ясно, что это нечто наподобие флагштока, что установил Яхонтов на предыдущем острове. Его повалило ветром и занесло снегом. Путники раскопали его. На нем, разумеется, был американский звездно-полосатый флаг. Вячеслав поморщился. Однако Варяг стал его водружать на место. — Ты зачем это делаешь? — фыркнул Сквернослов. — Брось. — Помог бы лучше, — проворчал Яхонтов. — Вот еще! Да его сжечь надо! — Чего ради? — Они же враги! — Вячеслав уже негодовал. — Кто и кому враги? Простые люди враги? Простые люди, которые тоже любили свою страну, как и мы? Которые тоже любили свой флаг? Которые так же любили своих детей? Я наш флаг ДЛЯ и ОТ имени простых людей ставил. Не политиков. И их тоже. Просто ради тех, кто еще жив. Понимаешь? Война окончена! Все! Мир! — Но… Блин, но это же Америка! Это их чертов флаг! — А еще это флаг страны Луи Армстронга и Дина Рида! Марка Твена и… И черт возьми, Славик, было же и в Америке много чего хорошего! — Что, например?! А?! Варяг задумался. Потом развел руками. — Например, Симпсоны. — сказал он успокоившись. Николай, молча, воткнул флагшток в снег и тряхнул его, заставив американское знамя так же колыхаться на ветру. Славик, мы не воевать с ними идем. Война действительно окончена. Остался только ХАРП. 24. |
