|
Варяг тут же включил дозиметр, приказав Николаю и Славику отойти от лодки. — Норма! — махнул он рукой спустя несколько минут. Они вернулись на корпус. — Так, парни, ждите тут. Я гляну что там. Может, вахтенный журнал найду. — Может не надо лезть туда? — поежился Николай. — Да она мертвая. Внутри холод как снаружи. Там нет ничего живого. Все. Я пошел. Яхонтов включил фонарь и исчез в недрах субмарины. Николай тоже включил фонарь и осветил узкое пространство за дверью. Один люк вел вниз, куда и ушел Варяг. Вверх тянулась вертикальная лестница. — Это на мостик ведет. Славик, давай поднимемся. — Давай, — пожал плечами Сквернослов. Они взобрались наверх и, распахнув люк, расположились на капитанском мостике. Николай осмотрелся, подставляя лицо ледяному ветру и поднимая воротник бушлата. Представил себя на какой-то миг капитаном бороздящей океан субмарины. Вот, наверное, было здорово. Романтика. Чувство ответственности и ощущение подчиненной ему силы. Но… Вот приходит приказ из штаба. Применить ядерное оружие по заданным целям. Без объяснения причин. Просто применить и все. И нет больше никакой гордости и романтики. Ничего больше нет… И сразу расхотелось представлять себя капитаном этой машины смерти. — Как думаешь, Колян, почему ее бросили? — спросил Вячеслав. — Не знаю. Может, уже смысла в ней не было? Кругом лед. Надо было уходить на континент. — Н-да… Интересно, а тут ракеты еще есть? Был бы с нами Крест, так он и шмальнуть ими смог по ХАРПу и сказочке конец. Варяга уже не было очень долго и его товарищи стали беспокоиться. Однако вскоре зловещая тишина, царившая внизу, нарушилась металлическим постукиванием. Постукивание было все громче… Потому что ближе… И стало ясно что это Варяг карабкается по вертикальной лестнице. — Черт! А мы уже думали край тебе и хотели эту посудину гранатами закидать, — усмехнулся Сквернослов, облегченно вздохнув. — Ума у тебя как не было, так и нет, — пробормотал Яхонтов, взобравшись на мостик и отдышавшись. — Ну, что там? — спросил Николай, выжидающе глядя на старшего товарища. — Короче, как и следовало ожидать, лодка давно заброшена. Реактор заглушен. Но, что примечательно, все ядерное оружие, все торпеды на месте. Лодка в войне не участвовала. — Как так? — удивился Славик. — А вот, — Яхонтов извлек из-за пазухи большую книгу. — Вахтенный журнал или что-то в этом роде. Я немного понимаю что написано. Разговорный английский мне конечно легче понять, чем писанину, но и тут кое-что разобрал. Короче. Писал, как я понял, капитан. Когда вся бодяга началась, он решил не выполнять приказ командования и не применять оружия. — Даже так, — усмехнулся Сквернослов. — Да вот, представь себе. Именно так. Экипаж лодки разделился на две части. Одни за капитана и против войны. Другие наоборот. Хотели ударить по… гад дэм коммиз энд факинг барбарианс… Тьфу блин… Язык сломаешь. — А что это значит? — спросил Николай. — Форменную идиотию и ощущение собственного превосходства. Ну да не суть. Короче побились они крепко. Жертвы были. И капитан предложил высадиться на берег и провести футбольный матч между враждующими сторонами. Кто победит, того решение и будет окончательным. Даже если побит фракция милитаристов, то он применит оружие подчинившись их воле. — И что? — Славик снова усмехнулся. — Сыграли. — И кто победил? — Те, кто хотел воевать. |
