Допустим. Пусть он не хотел идти в Америку. Пусть бы он развернулся на Чукотке и пошел бы обратно к своей Нордике или Лене из Новой
республики. Но пусть бы он жив был…
— Эх… Да ведь он же сам знал на что шел. Он ведь всегда смерть искал, да только она его боялась. Вспомни Екатеринбург. Как он хотел прикрыть наш
отход и связать боем отряд старшего Чернова. Это же самоубийство верное. Если бы не рейдеры, он бы еще там погиб.
— Мы все умрем, вопрос лишь в том, как встретим свою смерть. Упавши на колени, иль гордо будем ей в глаза смотреть. — Пробормотал Николай, и
наступила гнетущая тишина. Оба молодых человека смотрели задумчиво перед собой, пока из темноты не вынырнул луч фонаря Варяга.
— Коля, это все-таки стратег, — Произнес искатель, — О, и Славик уже тут. Ты чего машину бросил?
— Да нет тут никого на сто верст, — пожал плечами Вячеслав. — Чего ты про стратега говорил?
— Это стратегический ракетоносец. Там в брюхе барабанная установка револьверного типа. Там шесть ракет Х-55 было. Ни одной на месте нет.
Отстрелялся «Медведь».
— Может, растащили? — предположил Вячеслав.
— Нет. Бомболюк закрыт и его заклинило при ударе во время посадки. А дыр в корпусе нет таких, чтобы ракеты вытащить. Значит, он уже пустой
садился. Брякнулись здорово. Нос разворочен. Кабина в хлам. Том нога оторванная. Крови много засохшей. Бинты, аптечки разбросаны. Кстати,
стропами парашютными разжился, — он показал моток белой веревки. — И вот это нашел. Не могу понять… — Яхонтов разжал ладонь и посветил фонарем
на какие-то небольшие капсулы в руке. — Вроде тоже из аптечки… — Он вдруг нахмурился, что-то вспоминая и, через несколько секунд отбросил
капсулы и принялся шарить освободившейся рукой за пазухой тулупа, — Твою мать, — озабоченно пробормотал он.
— Ты чего, Варяг? — Николай уставился на старшего товарища.
— Это, кажется, противорадиационные препараты были. — Торопливо проговорил Варяг и извлек, наконец, дозиметр. Еще через полминуты он крикнул:
— Валите отсюда! Живо!
***
Николай бросил в перископ прощальный взгляд на удаляющийся исчезающий постепенно в метели, огромный самолет с красной звездой на хвосте.
— Ну, если в двенадцать раз выше нормы, то чего панику было поднимать? — Вячеслав недовольно посмотрел на Варяга, который теперь вел двигающийся
дальше луноход.
— А зачем нам хапать лишний раз все эти радионуклиды? Хватило и Кирова нам.
— Но там зашкаливало. А тут только в двенадцать раз выше нормы. Подумаешь.
— Когда причиндалы отваляться, тогда и подумаешь. — Резко ответил Варяг.
— Тогда чего ты веревку это не выкинул, если она из радиоактивного самолета?
— Это парашютные стропы, кулема ты необученная. — Яхонтов продолжал говорить с агрессией в голосе. — Я бухту снаружи повесил на корпусе. Если и
фонит то нам не страшно.
— Не один ли хрен? Веревка, стропы, — пожал плечами Сквернослов. — Зачем они?
— А ты забыл, что мы нашу веревку похерили в аркаимской вентиляционной трубе, когда молохи всполошились? А?
— И что?
— А то. Мой опыт искателя не позволяет мне идти в рейд без самых необходимых вещей. А веревка очень необходимая вещь в походе. Может и
пригодиться.
— Почему они там жили? И почему самолет радиоактивен? — спросил Николай.
— Почему они там жили, это уже, наверное, никто не узнает. А радиация… Самолет, скорее всего через облако радиоактивное прошел. |