Ведущего не вычислил, но отметил, что на корпусах нескольких ведомых виднелись следы от пуль и лазерных ожогов. Учитывая то, что паукоботы довольно быстро ремонтировали мелкие повреждения, не было сомнений: они участвовали в схватке с нашими попутчиками из автобуса. Значит, те сильно продвинулись по свалке, тогда как мы до сих пор не вошли в неё!

Эми не выдержала и начала стрелять. Паукоботы, не проявлявшие к нам интереса, разом развернулись в нашу сторону. Так как стояли они кучно, то Эми все шесть раз в кого-то попала. Одному паукоботу даже оторвало лапу, закинув её за забор свалки.

— Ох, Эми, а как же координация действий, стратегия, партизанская тактика малых групп, вот это вот всё?

— Я забоялась, — ответила она, деловито перезаряжая револьвер.

Постарался подстроиться под её стрельбу, чтобы не случилось накладок, когда мы оба вынуждены были бы перезаряжаться. Но это было бесполезно. Эми то выстреливала за десять секунд все шесть патронов, попадая куда-либо, то долго целилась… после чего обязательно промахивалась.

Слепые механодеструкты ориентировались по звуку и колебаниям поверхности. Скоро они вычислили наше местоположение и начали окружать. К тому времени стрельба (большей частью — моя) выкосила несколько штук из их рядов. Некоторые паукоботы встали по четверо, прислоняясь задницами, чтобы родить подкрепление. Другие окружили их, защищая от пуль, третьи ринулись на нас, вынуждая перенести огонь.

Дождавшись, когда Эми перезарядит револьвер, я размахнулся и бросил гранату в центр стаи, где происходило размножение. Импульсный заряд сработал как обычно: хлопок, вспышка. От эпицентра побежали похожие на молнию разряды. Попавшие под их действие паукоботы упали на спины, судорожно и хаотично сжимая-разжимая лапы. Забились в конвульсиях, как наркоманы во время ломки. Жвалы затрещали ещё громче.

Скоро все затихли.

— Сдохли?

— Нет, отключились на время. Начинаем геноцид.

Я и Эми принялись обходить слабо шевелящихся паукоботов и приканчивать.

— Стреляй не в голову, — посоветовал я, — а в центр тела, там, где брюхо соединяется с грудиной.

— Почему?

— Там у них сердечник.

Паукоботы приходили в себя. Зашевелился один, другой, третий. Правда, осталось их несколько штук, остальных мы отгеноцидили. Выстрелив в брюхо того, который уже пытался перевернуться на лапы, я повернулся к Эми…

И вовремя!

Девушка сидела перед корпусом убитого паукобота и ковыряла брюхо ножом. Тогда как одна из очнувшихся тварей нависла над ней, пьяно покачиваясь на дрожащих лапах. Растянув жвалы, тянулся к шее Эми.

— Осторожно!

Эми испуганно обернулась. Вытянула перед собой револьвер.

Я выстрелил несколько раз подряд. Паукобот извернулся, обхватывая жвалами руку девушки. Револьвер выпал, а Эми закричала.

Быстро шагая, я стрелял на ходу. Паукобот отключился, но не разжал челюсти. Так и упал, потянув за собой Эми.

— Ой, больно же, сука-мля.

Я дошёл до неё и вынул последний магазин. К нам уже брели ещё трое: последние выжившие в стае.

Сидя на земле, Эми пыталась сбить жвалы, пиная их каблуками ботинок.

Перезарядившись, я неторопливо расстрелял остатки паукоботов.

Поднял нож Эми, вставил лезвие в шарнирный узел челюстей паукобота и разжал.

Держась за руку, Эми встала на ноги. Вся залита кровью: кровь капала на бронежилет, на траву, на корпус паукобота.

— Уф, больно-то как…

— Стой смирно, — приказал я.

Развернул её спиной к себе и дёрнул замок рюкзака.

— Эй, не ройся в моих вещах.

— Тогда сама лечись.

— Аптечка в боковом кармане. Я же не дура, читала «Пособие по выживанию».