Профессор оставил Сьюзен на мягком вместительном диване и удалился на кухню. Скоро оттуда послышался его голос:

— Знаете, у меня появилось давно забытое чувство, которое в прежние времена называли «рыцарским». Дайте мне разыскать чашки, которые куда-то задевала моя домоправительница, и я буду готов выслушать вашу историю.

Через несколько минут они уже сидели на разных концах дивана и попивали травяной чай, который все еще был обжигающе горячим.

Сьюзен сразу перешла к делу.

— Я сделала величайшее открытие в исторической науке, — объяснила она. — Это то, что можно назвать хорошей новостью. Кроме того, я ограбила институт древностей, скоро меня выгонят с работы — если раньше не арестуют; за мной гоняется безжалостный убийца, и как только я попытаюсь объяснить вам, что происходит на самом деле, вы подумаете, что я сошла с ума, и постараетесь запереть меня ради моей же пользы. Думаю, эта информация вряд ли может считаться хорошей.

Американка выпалила все это одним духом и замолчала, ожидая реакции профессора.

— Скажите мне, если чай слишком горячий, — пробормотал он. — Я могу положить в него немного льда. Это не проблема.

Сьюзен продолжала напряженно смотреть на собеседника.

— Простите, — вздохнул Шоу — Кажется, мои шутки стали слегка чудаковатыми. Не скрою, я немного рисуюсь, хотя подобного рода заявления способны ошеломить меня ничуть не меньше, чем любого другого. — Он отпил глоток из чашки китайского фарфора и поставил ее на блюдце. — Если честно, я очень рад, что вы пришли сюда не из-за какой-нибудь романтической истории. Разумеется, вы в любом случае могли рассчитывать на мое сочувствие, но эти любовные сюжеты стары как мир. Я уже собирался в вас слегка разочароваться, но… — Профессор бодро хлопнул себя по коленям. — Но тут вы говорите мне, что ваша жизнь разрушена, что вас преследуют и обвиняют в преступлении, а события, которые за всем этим стоят, настолько причудливы, что вы сомневаетесь в моей способности их переварить. Теперь мое мнение о вас только улучшилось. И если вы еще нуждаетесь в подобного рода заверениях, я охотно обещаю сделать для вас все, что будет в моих силах.

После этого Сьюзен поведала профессору почти ту же историю, которую Дэвид изложил Банджо. В ее рассказе больше внимания уделялось коллекции Теракуса и меньше — всевозможным столкновениям и дракам. Последовательность событий в ее изложении была иной, но когда она закончила, общий смысл оказался тем же, что и у Дэвида: два преступника со сверхъестественными способностями пытаются получить волшебный артефакт.

На протяжении ее монолога профессор несколько раз восклицал: «Боже милостивый!» — а когда она откинулась в кресле и взяла холодный чай, он невозмутимо заметил:

— Я очень рад, что вас не убили после всех этих чудесных приключений. Слава Богу, на вас нет ни единой царапины.

— Это не совсем так, профессор. Меня хорошо лечили, только и всего. Врач наложил пять швов на…

Сьюзен провела ладонью по голове и откинула волосы набок. Она с некоторым смущением ощупала свой затылок.

— Окажите мне услугу, профессор, — попросила она, развернувшись в своем кресле. — Скажите, что вы здесь видите? — Она указала пальцем на раздвинутые волосы. — Вот здесь, куда он меня ударил.

Профессор послушно встал и наклонился, чтобы осмотреть ее череп.